Сергей Соболев - Шах нефтяному королю

Казбек, обладающий более европеизированной внешностью, нежели двое его соплеменников, оружия при себе не носил.

Около десяти вечера ее попросили вернуться в дом. Вещи, которые она брала в поездку, не предполагая, чем это может для нее закончиться, все уцелели и находились в ее полном распоряжении.

За исключением двух сотовых телефонов, которые первым делом изъяли у нее те бандиты, что напали на них на ночном шоссе.

Чтобы хоть немного отвлечься от тяжелых дум, Тамара достала из сумки томик стихов Бернса, на языке оригинала, в карманном формате. Но как ни старалась, сосредоточиться на стихотворных строках не смогла.

Девушка, сняв туфли, с ногами уселась в кресло, совсем по-детски поджав коленки и положив на них подбородок.

Да, она ни разу не видела Ильдаса вот так, воочию, как сегодня. Но знала о существовании такого человека; к тому же не раз видела Хорхоева-младшего на фотоснимках и на видеокассетах, что имелись в ее распоряжении.

Когда она столкнулась здесь нос к носу с Ильдасом, ей поначалу было так страшно, что она едва не грохнулась в обморок.

Особенно страшно ей было смотреть на его изувеченную правую руку, на которой не хватало двух пальцев – большого и указательного.

Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как Тамаре Истоминой стала известна прежде тщательно скрываемая от нее тайна: человек с покалеченной правой рукой является виновником гибели одной молодой, цветущей, очень красивой женщины, в которую до беспамятства был влюблен его старший брат.

Вплоть до недавнего времени Тамара не знала всех подробностей того, что же случилось с ее мамой двенадцать лет назад. Почему мама Лариса так рано ушла из жизни? Смерть мамы – это трагическая случайность? Или был чей-то злой умысел? И если да, то кто виноват в том, что двенадцатилетняя девочка осталась без матери, а затем вынуждена была жить на чужбине, под присмотром людей, которые хоть и заботились о ней, но все же родную маму заменить ей не могли?

Все эти вопросы мучили ее долгие годы, но ответа на них не было.

Когда она чуть подросла и стала задавать окружающим, и прежде всего отцу, эти и другие интересовавшие ее вопросы, то выяснилось, что получить правильные ответы ей будет нелегко. Единственное, что не скрывал от нее отец, так это то, что у него есть враги. Позже, когда Тамара достигла совершеннолетия, он сказал, что уже несколько лет почти не контактирует со своими близкими; в семье все, кроме разве что Хана, считают его «инородцем» – причем зачастую получается так, что опасность исходит от тех, кто либо близок ему по крови, либо по гроб жизни должен быть обязан Руслану Хорхоеву за оказанные прежде услуги и всяческую поддержку.

Это признание она едва не клещами вытащила из отца. Папа был человек чрезвычайно щедрый и отзывчивый, хотя в своем бизнесе, если того требовала ситуация, действовал жестко, а порой и жестоко. Он не хотел «грузить» дочь своими проблемами, поэтому избегал подобных тем. Но, с другой стороны, ему как-то надо было объяснить своей девочке, почему она живет в Англии, отдельно от папы, и зачем понадобилось поменять не только страну проживания, но и фамилию, а также целиком всю «родословную», внеся изменения в биографию девочки, оставив нетронутым, пожалуй, лишь одно – имя Тамара, данное ей при рождении.

После трагической смерти Ларисы, с которой Руслан Хорхоев почти полтора десятка лет счастливо прожил в гражданском браке, Тамара осталась для отца самым близким человеком. В прошлом жизнь преподала ему какой-то страшный урок. Только этим можно объяснить то обстоятельство, что он предпочел «спрятать» свою дочь, увезти ее в Англию, в эту благополучную страну, славящуюся своей лучшей в мире системой образования, подальше от людей, среди которых сам он вынужден был обретаться в силу очень многих причин…

Когда она еще была подростком, отец придерживался версии, что Лариса погибла в автомобильной катастрофе. Позже, когда она, повзрослев, обнаружила целый ряд нестыковок в этой версии, отец признался, что ее мать – убили. Но не сказал, кто и зачем, заметив, что виновные в гибели Ларисы наказаны, каждый по мере содеянного, что же касается подробностей, то он сообщит их дочери, лишь когда сочтет это нужным.

И только нынешней весной, в самом начале апреля, отец, словно предчувствуя, что эта их встреча может стать последней, вдруг сам поднял эту тему, попутно рассказав ей о масштабном проекте, который он вынашивал долгие годы и который, не считая, конечно, обожаемой им дочери Тамары, является его любимым детищем, воистину делом всей его жизни…