Сергей Зверев - По следу каравана

Лавров не увидел рюкзаков и подле тех троих, которые остались лежать за каменной грядой. Он к ним уже подходил, но тогда ему было некогда обращать внимание на такие вещи. Тогда на первом плане было уточнение сил бандитов, остававшихся в засаде, и вероятность нового нападения. А вот теперь нужно было заняться уничтожением груза. Ведь если он наркоту не найдет, то оставшиеся в живых наркоторговцы рано или поздно доставят ее до, так сказать, места назначения. То есть в пределы России, чтобы там снова и снова безвременно умирали, едва успев сделать первые шаги по жизни, неразумные «желторотики», поверившие вранью о современности и продвинутости потребителей яда, об их избранности и превосходстве над теми, кто отверг смертельную пагубу...

Андрей озирал окрестности и напряженно размышлял о том, где могут быть спрятаны рюкзаки. Неожиданно совсем рядом с ним раздалось раздраженное, отрывистое карканье. Он оглянулся и увидел крупную серую ворону, сидевшую на прогнувшейся под ней ветке молодого карагача, непонятно как поднявшегося на практически голых камнях. Недовольно кося в его сторону круглым глазом, ворона снова издала протяжное, хриплое: «Ка-а-а-а-р-р-р-р-р-р...»

– Хм... Мародерша хренова! – с язвительностью в голосе сказал Лавров, глядя на взъерошенную нахалку-падальщицу. – Вали отсюда! Кыш!

Словно поняв, что ей было сказано, ворона вновь каркнула, но теперь уже как будто даже оскорбленно, после чего поднялась с ветки и, взмахнув крыльями, с досадливым карканьем полетела прочь.

«Вот зараза! – удивленно глядя ей вслед, Андрей негромко рассмеялся. – Надо же! Она, оказывается, еще и понимает, что о ней говорят... Но где же, где же «верблюды» могли спрятать груз? Не с собой же они его взяли?! Нет, взять его они никак не могли... Им свое бы унести. Даже если они уверены, что за ними больше никто не пойдет, все равно – тащить дополнительный груз дело непростое...»

Лавров понимал, что искать рюкзаки по всей этой округе он рискует почти до самого вечера. И при этом не было никаких гарантий, что он сможет их найти. А за это время остаток банды уйдет так далеко, что потом – ищи-свищи его где-то в горах. Он раз за разом пытался подключить к поиску свою интуицию, свое внутреннее чутье, но это почему-то удавалось как-то не очень.

Встряхнувшись, Андрей попытался расслабиться и отвлечься от окружающей действительности. Когда ему это как будто удалось и начали появляться какие-то смутные, едва различимые ощущения, откуда-то донеслось все то же настырное воронье карканье. Открыв глаза, он уже почти с ненавистью обернулся в ту сторону, где расположилась ворона. Она теперь сидела метрах в пятидесяти от него, на высокой пологой куче валунов.

– Вот скотина! Навязалась на мою голову! – раздраженно пробормотал Лавров и уже хотел поднять камень, чтобы швырнуть в ворону, но передумал.

Закрыв глаза, он расставил руки в стороны ладонями наружу и стал медленно кружиться, пытаясь поймать ощущение «холодно-тепло». В сложившейся ситуации он бы согласился и бить в шаманский бубен, заклиная духов, чтобы можно было оперативно выяснить, где же он может быть, этот чертов бандитский схрон с наркотой...

Остановившись, Андрей открыл глаза и увидел, что стоит лицом к холму, на котором обосновалась ворона. И тут его осенило: а не там ли спрятаны рюкзаки? И дело было вовсе не в «знамении», каковое пернатая стервятница могла собой олицетворять. Мистика тут была совершенно ни при чем. Просто птица могла видеть, как люди что-то прятали в недрах холма. А вороны, будучи любопытными и сообразительными, такие места запоминают хорошо. Логическая цепочка в этом случае обыденна и элементарна: если где-то есть люди, значит, есть и возможность чем-то поживиться. То, что люди спрятали, потенциально может оказаться добычей. Отсюда птица делает вывод: надо следить за тем местом, где есть такая захоронка.

Батяня решительно зашагал к холму. Встревоженно закаркав, ворона вновь взлетела и, сделав круг над окрестными кустарниками, села на чахленькую полузасохшую осину, недовольно косясь в его сторону. Лавров обошел холм со всех сторон и неожиданно заметил, что в отличие от прочих каменных глыб, из которых он сложен, почти у самого основания большая каменная плита кем-то сдвинута. Об этом говорило то, что рядом с ее нижним краем, опирающимся о каменистый грунт, было заметно несколько бледных, почти лишенных хлорофилла стебельков травы. Такими они могли стать только потому, что выросли под плитой, а некто, сдвинув ее с прежнего места, не озаботился тем, чтобы устранить этот характерный след.