Сергей Зверев - Они могут все

Дробовик выпал из вдруг обессилевших пальцев. Неловко раскинув худые руки, злодей пошатнулся и вперед и навзничь, как подпиленная сосна, повалился на пол. Голова на расслабленной шее долбанулась об пол, отскочила и еще раз глухо тюкнулась в доски.

Семеныч, оставшийся сидеть, с трудом приоткрыл один глаз. Для чистилища, если он умер, обстановка была слишком знакомой. Тот, кто в него только что стрелял, лежал лицом вниз у его ног.

Свет в глазах старика еще раз померк, но тут же снова посветлело – это через дверной проем, временно загородив его собой, пробрался дородный человек в спецовке и куртке. Выдернув из-под левой лопатки тощего нож, он в два движения обтер лезвие об его одежду. Слегка пошатываясь, на коленях переполз к врачу и грузно сел рядом. Рукой пощупал пульс на шее, вздохнул и одним движением разорвал простреленный медицинский халат, затем ворот фланелевой рубахи (заимствованной у кого-то из офицеров базы). Осторожно похлопал лежащего по щекам.

Новиков коротко застонал, зажмурился от боли и медленно открыл глаза.

– Жив? – облегченно спросил Злой.

Владимир пощупал рукой подпорченный бронежилет под рубахой и закашлялся.

– Мать их так! – выругался он чуть погодя, сдерживая желание глубоко вдохнуть. – Теперь уж точно ребра сломаны…

– До свадьбы заживет, – успокоил его Мамочкин, который перебрался к стулу и уже срезал веревки с рук и ног Семеныча. – Двигаться можешь? Юлька где?

Доктор с трудом сел.

– Я не знаю, – грустно пробормотал он. – Когда пальба началась, главарь ее сразу в заложники взял. Прикрылся ею, как живым щитом, сволочь, и наружу вышел. Ты их не видел? Потом все стихло, я хотел за ней, а тут этот…

Владимир кивнул на тело своего обидчика.

– Я так и понял, – угрюмо отозвался Злой, сжимая кулачищи. – Прости, страховал я хреново. Сдуру в дом сунулся, вас выручить хотел, а поймал пулю и потерялся.

Владимир поглядел на голову сидящего рядом товарища и присвистнул:

– Е-мое! Дай-ка… поверни… тебе перевязка нужна, целый лоскут выдран! И череп, не знаю, целый или нет.

Алексей осторожно потрогал волосы рядом со здоровенной раной на темени. Махнул рукой.

– Целый, потом заштопаешь. Пока намотаю чего-нибудь, и рвем когти. Только дедуле поможем. Он ведь на себя огонь отвлек, когда эта тварь тебя добивать собиралась. Хоть тут я вовремя успел…

Кряхтя и нетвердо держась на ногах, Новиков подошел к стулу. Вдвоем со Злым они перенесли хозяина через зал в спальню, уложили на кровать, бинтами и простынями Владимир наспех перевязал раны.

– Послушай, отец, – Злой, скрипя зубами, намотал себе на голову повязку, чтобы не кровила, пока Владимир возился с ногами старика. – Кроме тебя, в доме никого?

– У-у, – отрицательно промычал хозяин. – А что?

– Да так, – разочарованно протянул Алексей. – Просто нам надо мальчонку одного найти и отвезти в посольство.

Семеныч даже голову от подушки оторвал.

– Нет тут никого, кроме меня. Эти вон до вас тоже какого-то мальца искали. Теперь вы… – проворчал он, подозрительно вглядываясь в незнакомые лица. – На что он вам всем сдался-то?

– А черт его знает, – искренне сказал Злой. – Нам приказ дают, а объяснять – не объясняют.

Дед замолчал, сосредоточенно наблюдая за действиями Новикова, который колдовал со шприцами. Непривычная тишина делала разгромленное жилище еще неуютнее.

– Ладно. Давай, отец, – Мамочкин поднялся, собираясь уходить, и осторожно похлопал его по плечу. – Держись. «Скорую» мы вызовем. А нам идти надо.

– Спасибо, сынки, – слабым голосом поблагодарил хозяин. – А вы-то сами кто будете?

Новиков «на дорожку» сделал инъекцию ему в плечо.

– Офицеры мы… русские, – скромно пояснил он Семенычу. Потом отвел Злого в сторонку и негромко поинтересовался:

– Ты его хочешь оставить? А если вернутся «эти»? Или «Скорая» не придет?

Мамочкин пожал плечами:

– А куда мы его? С собой на задание? Нам еще Юльку искать, там во дворе я «языка» припрятал…

– Ну, не знаю, – растерялся Новиков. – Может, в больницу забросим по пути?

– Сынки! – вдруг позвал с кровати Семеныч. Приподнявшись на локтях, он тяжело дышал. Казалось, еще немного, и потеряет сознание. В глазах читались дикие тревога и сомнения.

– Здесь мы, – отозвался Мамочкин. – Забыл чего, отец?

Хозяин дома боролся с собой, пытаясь решить, стоит ли доверять этим людям крайне важную для него информацию. После секундных колебаний измученно откинулся на подушку.