Антон Антонов - Час пик

Ночной порыв немедленно позвонить людям, ответственным за подготовку праздника, и распорядиться продолжать стихийно угасшие работы — с тем, чтобы они были завершены в срок, к двадцать пятому числу — к утру прошел, и когда начался новый день, Греков еще не принял никакого решения.

Но когда он вышел в холл, где стоял гроб с телом Снежаны, ему показалось, будто мертвая девочка улыбается. Совсем как та, живая, в его сегодняшнем сне.

А между тем, это был день похорон, 19 декабря. В этот день непогода разыгралась вовсю. Буран, обрушившийся на город, был подобен тому, который приснился Грекову накануне ночью. Но похороны все равно получились грандиозными. Слишком много было в городе людей, чем-то обязанных Грекову или Ткачу, либо желавших заручиться их поддержкой. А еще было много друзей у самой Снежаны. Правда, их сначала пытались не допустить до участия в похоронах. По этому поводу Ткач сказал Грекову так:

— Это из-за них она погибла. Если бы она развлекалась в нормальных кабаках и найт-клубах, а не в их вонючих подвалах, ничего бы не случилось.

— Но они — друзья моей дочери, — возразил Греков и приказал пропустить тех, с кем Снежана провела последний день своей жизни.

А уж потом, во время поминок, Греков сказал Ткачу:

— Знаешь, я решил не отменять праздник.

— Какой праздник? — не понял сначала Ткач.

— Открытие гостиницы. Представляешь, она сама пришла сегодня ко мне и попросила об этом.

— Кто, гостиница? — Ткач был уже изрядно под газом и соображал с трудом.

— Нет, Снежана. Во сне.

— Во сне, говоришь… А с каких это пор ты веришь в сны?

— А вот с этих самых и верю. Понимаешь, а вдруг там, — он показал рукой вверх, — что-то все-таки есть? Вдруг там рай, и моя Снежана? И она оттуда смотрит на нас и хочет этого праздника. Представляешь, вся в белом и с крылышками…

— Скажи честно, ты свихнулся?

— Не исключено, — пожав плечами, ответил Греков.

В тот день, когда хоронили Снежану Грекову и город целый день находился во власти непогоды, молодой художник Денис Арцеулов искал натурщицу для своей новой работы. То есть сначала он вышел на улицу просто потому, что с утра его мучили будуны и хотелось пива. После пива в голове посветлело, а буран подсказал идею картины со Снежной Королевой в качестве главного действующего лица. А может, причиной был вовсе не буран, а тридцатитрехэтажная белая громадина — новый отель, возле которого уже начали работать ларьки. В одном из них Арцеулов как раз и купил свое утреннее пиво.

Натурщицу он нашел несколько часов спустя, уже под вечер, совсем в другом месте и будучи уже в том градусе подпития, когда скрытая в глубине подсознания наглость прорывается наружу и берет верх над природной скромностью.

Блондинка с холодным аристократическим лицом была не одна. Но художник не обратил совершенно никакого внимания на мужчину, идущего рядом с нею, Решительно преградив обоим путь, он обратился к женщине так, как если бы никакого мужчины не было в помине.

— Здравствуйте, — сказал он. — Я художник, и вы должны мне позировать сегодня вечером.

Он всегда говорил именно эту фразу, и, как ни странно, многие действительно соглашались ему позировать. Вернее, чаще всего отвечали так: «Вы сумасшедший?»

Но на это Арцеулов заявлял без тени смущения:

«От сумасшедшего до гения один шаг», — и дамам было нечем крыть.

Нет, конечно, его нередко посылали на три буквы, иногда били по щеке или по обеим, а то и просто по морде, но процент давших согласие позировать — и отнюдь не всегда в одежде — был достаточно высок для того, чтобы не отказываться от этой практики.

Блондинка в ответ на слова Арцеулова не произнесла ничего — просто остановилась как вкопанная, глядя на него непонимающе. А вот ее спутник повел себя странно. Он не возмутился, как следовало бы ожидать, и не сделал ничего, что полагается делать в таких случаях. То есть не набил нахалу морду, не оскорбил его словесно, не попытался сдать куда следует и даже не счел нужным просто проигнорировать приставания и побыстрее увести даму, как это делают в подобных ситуациях рафинированные интеллигенты, не склонные к дракам и нецензурным выражениям.

Ничего этого спутник сногсшибательной блондинки не сделал. Он бросил спутницу на произвол судьбы, а сам быстрым шагом направился к стоящим неподалеку красным «Жигулям».

На это Арцеулов тоже не обратил внимания, но тут блондинка попыталась догнать мужчину. Ей это не удалось, зато «Жигули» резко рванули с места навстречу, чуть не сбили ее, и не заметить этого художник не мог при всем желании.