Леонид Словин - Бронированные жилеты

— Интересно!

— …А ночью сержант его будит: «Вали отсюда!» — «А кольцо?» — «Какое кольцо?» Ладно, мол, вали!

Те же вопросы покатились по обратному кругу, теперь их задавал Игумнов.

— Давно было?

— С неделю назад. В аэропорту.

Снова стукнула стрелка. Машинист узнал начальника розыска, поприветствовал свистком.

— И кого с ним попутали?

— Друга одного таксиста. Они подвозили катал…

— Фамилию знаешь?

— Откуда, Игумнов? Все через десятые руки. Парень похвастал каталам в такси, а те дальше… Да! В машине был еще старик горец. Они его подвозили… — Никола вспомнил про бутылку. — «Белый аист». Есть такой коньяк?

— Есть.

— Горец отдал его гаишнику. В Домодедове.

Игумнов все больше заинтересовывался. Заставил Николу повторить.

Получалось, что было четыре выхода на дружка таксиста.

Через самого таксиста. Через Эдика — каталу и его напарника. И еще через гаишника.

Но и на таксиста, и на гаишника, и на друга каталы выйти можно было тоже только с помощью Эдика, который обретался либо у себя в гостинице, либо в аэропорту.

— У них там валютный бар, — вспомнил Никола. — Проститутки… Да! И оружие. «Макаров» с двумя обоймами.

— Ты бы позже еще вспомнил!

— Про оружие?

— Ну!

Во всем существовала какая-то несправедливая связь: не ударь Никола ножом парня на стадионе, он не попал бы в камеру с Эдиком и Алексеем — Игумнов ничего не узнал бы ни про кольцо, ни про пистолет.

— Начинать придется все равно с места прописки Эдика, — вслух решил Игумнов. — В Истре — раз они его закрывали — адрес должны знать.

— Должны.

— Ты поедешь в аэропорт и будешь там находиться постоянно, пока я не скажу. Найдешь своего каталу, а в конечном счете — таксиста…

— В понедельник мне с утра к следователю, Игумнов. У меня повестка… — Никола вздохнул естественно.

— До понедельника надо дожить, Никола. Отправляйся. Прямо сейчас…

Существовал и еще один путь к дружку неизвестного таксиста.

Через милицию аэропорта. Игумнов позвонил начальнику розыска Желтову, его не было. Отыскался лишь старший опер. Он с ходу опередил:

— Если насчет билетов — все глухо.

— Я не лечу.

— Да нет, если тебе очень надо — пожалуйста. — Он сразу перестал нервничать.

— Проверь по книге доставленных за прошлую неделю… — Игумнов принял за точку отсчета дату появления Мылиной в Москве. — Таксисты у вас были задержанные?

— Проверю. Куда тебе позвонить?

Старший опер перезвонил минут через десять.

— Не было. Этот человек точно таксист?

— Не знаю.

— Тут ееть водитель башенного крана. Из Хабаровска.

— Нет, это не он… У меня еще такая просьба. Там приходил этот Мылин насчет дочери. Проверь, прилетела ли она дневным рейсом, на который взяла билет.

— Позвони к утру. Я сделаю.

— В Москве, наверное, миллион краденых колец… — заметил Цуканов, его новый зам.

— Колец много, ты прав, — Игумнов блеснул рыжим рядом зубов. — Но кольцо появилось тогда же, когда исчезла Мылина. И в том же месте. И очень похожее по размеру. Надо ехать к Эдику…

— Поехали.

Гостиница находилась недалеко от метро «Каховская». Два одинаковых, похожих друг на друга корпуса.

— Давай сюда. — Игумнов показал на козырек, под которым стояла низкая длинная машина.

— Иностранцы… — заметил Цуканов.

— Хрен с ними.

— Я так сказал.

Круто застучали в дверь.

— Откройте.

Швейцары — пенсионеры-бугаи МВД-КГБ — по виду и степени независимости легко определили их статус.

— Входите. Сейчас оперуполномоченного вызовем.

Игумнов и Качан пошли к столу администратора. Там никого не было. Наконец появилась заспанная молодая девица. Фыркнула.

— По борьбе с проституцией?

— «Интерпол»! По линии эксгибиционистов…

— Да ладно!

— В каком номере вот этот?.. — Игумнов показал записку с установочными данными Эдика. Девица прочитала ее.

— Нет у нас такого!

— На память знаете?

— У нас иностранцы. Свои все наперечет. Не прописан.

— А живет!

— Это пусть милиция смотрит. А мы в номера заглядывать не обязаны. Каждый свободен пригласить кого хочет… — Она оценивающе взглянула на Игумнова. — Например, ты — меня! И подарить духи! «Палома Пикассо», например!

— Всю жизнь мечтал.

— Очень вежливо. — Она зевнула.

Цуканов из вестибюля махнул рукой, ему удалось найти общий язык с одним из швейцаров.

— Номер 1257. Двенадцатый этаж. Он там.

— Останешься здесь, — сказал Игумнов. — Проследи, чтобы эта стерва не позвонила…