Юрий Гаврюченков - Золото шаманов

Их пейзанские рожи имели немало общего, в том числе, и выражение испуга. Преемственность поколений, вашу мать! Не иначе как из соседней деревни приехали на заработки, прослышав, что в лесу копают. Оба были «чайниками». Народ поопытнее не сунулся бы на чужой участок, тем более, что я сигнальную лопату оставил: мол, ищут здесь. Ну, на худой конец, выбрали бы канаву рядом. Так нет! – увидели свежую, грамотно разрытую, решили, что умный человек знает, где лучше копать. Ну, мы сами с усами, тоже не лаптем щи хлебаем. В общем, сунулись придурки, не подозревая, что в таких местах даже яма имеет своего хозяина. И хозяин будет отстаивать свои права.

– Руки в гору! Кто такие, сколько лет?!

– Ты чё тут раскомандовался? – угрюмо спросил старший.

– Слышь, ты, чёрт, закатай вату! Хрена ты лазаешь по чужим ямам?

– Ты бы полегче, – буркнул отец семейства.

– Пасть закрой, полудурок! Необъятное хлебало, что ли, отрастил чужое на халяву хапать? – поинтересовался я. Значительное огневое превосходство позволяло вести переговоры в любом угодном мне тоне.

Наученный горьким опытом, я за сумасшедшие деньги обзавёлся волыной огромной убойной мощи и без неё на раскопки не ездил. Револьвер У-94С «Удар», сконструированный по заказу МВД, имел калибр 12,3 мм. В дуло можно было засунуть палец. Попадание мощной пули в любую часть тела вырубало сразу – оружие создавалось для штурмовых отрядов. С такой спецтехникой в руке я был спокоен. Особенно перед безоружной деревенщиной.

Крестьяне побрели к машине, а я с гордостью огляделся по сторонам, дабы оценить, какое впечатление моя вылазка произвела на соседей. Публика прервала работу и с интересом наблюдала, чем закончатся наши разборки.

– Брось оружие!

Команду выплюнул щербатый хавальник отца. Его осмелевший сынок направлял на меня обрез со стволами немыслимого диаметра. Я застыл, держа «Удар» в опущенной руке, ни единым движением не провоцируя придурка на выстрел. Папаша двинулся ко мне.

– А ну, брось!

Я стоял у края раскопа, продавливая ногой рыхлый бугор отвала, за которым начиналась траншея. Глубокая, широкая, я сам её рыл. «Вот ведь уроды моральные, – думал я, – добрались до машины, чтобы достать обрез, да показать, кто у них на селе первый парень. Знаю, ты, идиот.» Мужик приблизился ко мне, закрыв корпусом стволы, и я прыгнул на дно.

Оглушительный грохот двенадцатого калибра ударил по ушам. Дробь смела с отвалов грунт, комочки земли посыпались мне за шиворот. Заразы, совсем озверели: живого человека просто так убивать!

Я наугад выставил куцее дуло «Удара» и нажал на спуск. В руку сильно толкнуло. Чудовищная пушка заряжалась укороченными ружейными гильзами тридцать второго охотничьего калибра, и пороховой заряд у неё был соответствующий. Такой ответ противника должен был напугать. По крайней мере, по мне больше не шмаляли и я, сев на корточки, приготовился замочить первого, кто заглянет в канаву. Сам высовываться не спешил: обрез был двухзарядным, а выстрел я слышал только один. На милость противника также уповать не стоило. Они же уроды деревенские: только выгляни, сразу полбашки картечью снесут. Или чем у них патроны заряжены. Может, какой-нибудь «удочкой» для охоты на уток: нанизывают картечь на струну и укладывают в гильзу. Такая, если хоть краем заденет, сразу вся обматывается, как боло, только в сто раз меньше, тяжелее и летит со скоростью звука. Соответственно, и повреждения серьёзнее. Башку снесёт – не фиг делать. А у пейзан ума хватит, им ведь в деревнях заняться нечем, вот и мастерят всякую дрянь. Или гвоздей накромсают…

Так я нагнетал атмосферу страха, ёжась в траншее, готовой превратиться в могилу. Для археолога может быть и почётно упокоиться в раскопе, но умирать сейчас казалось слегка преждевременным делом. Я напрягал слух, но от пальбы барабанные перепонки стали невосприимчивы к мелким шумам. А что, если сзади заходят?! С ужасом поозиравшись, я ничего подозрительного не заметил. Никаких теней, как если бы кто-то попытался зайти против солнца, которое светило мне в спину. Неприятно было бы увидеть направляемый на тебя ствол обреза, чтобы в следующий момент огненная вспышка навсегда погасила глаза. Отчего же так тихо? Ни голосов не слышно, ни шагов. Выжидают? Залегли, выцеливая края ямы, чтобы не израсходовать впустую оставшийся патрон. Интересно, он у них последний? Так или иначе, надо заставить мелкого полудурка выстрелить и, пока он будет перезаряжать, завалить проклятых крестьян. «Удар» пятизарядный, в барабане ещё четыре патрона, так что я могу себе позволить роскошь пару раз промахнуться. Впрочем, с револьвером охотничьего калибра я по любому не пропаду. Полуоболочечной экспансивной пуле всё равно, куда попадать: ногу или руку оторвёт к чёртовой бабушке, а в теле расплющится в лепёшку и в таком виде пойдёт дальше, оставляя за собой расширяющийся конус пустого отверстия, постепенно заполняемого фаршем. В любом случае, человека вырубит сразу и наверняка.

Читать дальше