Юрий Гаврюченков - Золото шаманов

– Господь с вами, Кирилл Владимирович, я чист. Что за привычка возводить напраслину? А вот сзади подкрадываться нехорошо. Меня ведь от неожиданности кондрашка могла хватить. Кто бы потом отвечал?

– Не повестку же всякий раз присылать, – усмехнулся Ласточкин, выделив слово «всякий». – Мимо ехал, думаю, дай загляну.

«Ишь ты, мимо он ехал, – разозлился я. – Обмани прохожего, на себя похожего! Не поленился новый адрес узнать, прописан-то я у мамы.»

– Не оставляете старых знакомых своими заботами? – вслух сказал я.

– Именно, – кивнул Ласточкин. – Времена, знаете ли, трудные. Тут любые знакомые пригодятся.

– Какой же с меня интерес?

– А какой в капиталистическом мире может быть интерес работника силовых органов к нелегальному кладоискателю? – со стороны могло показаться, что мы мирно беседуем.

– Так я же завязал, – расплылся я в самой скабрезной улыбочке. – С тёмным прошлым покончено, гражданин начальник!

– Так уж и покончено, – в тон мне подстроился Ласточкин, указав на забитую походным снаряжением «Ниву». – А в машине у тебя конфетки-бараночки?

– Палатка, примус, запас продовольствия, – честно признался я, скромно умолчав о наличии металлодетектора. – Вот, на пикник собрался. Разве нельзя?

– Знаю я твой пикник, – посерьёзнел Ласточкин, окончательно перейдя на «ты». – Если поискать, то там и лопата найдётся. Ты ей что, суп размешиваешь?

– Извините, – я аж руками развёл, как бы в приступе благородного негодования. Всё равно бы машину обыскивать не позволил. – Правила пожарной безопасности советуют разводить костёр на специально подготовленной земляной площадке. Я закон уважаю, да и природу берегу.

– Зачем вам костёр, если примус есть? – резонно поинтересовался следак.

– Чтобы шашлыки керосином не воняли, – вывернулся я. Фраеров ты, мусор, в другом месте поищи! – Примус взял на случай дождя.

Теперь мы улыбались друг другу прямо как родные братья.

– Когда дело пахнет керосином – это плохо. Очень плохо, Илья Игоревич. А ведь оно пахнет, дело ваше.

– Какое дело? – удивился я. – Которое вы вели, – я укоризненно покачал головой, – Ки-ирилл Владимирович. Русскую пословицу знаете: кто старое помянет, тому глаз вон?

– А кто забудет, тому оба, – докончил неглупый мусор. – Новое дело завести совсем нетрудно.

– Да ну, – бросил я. – Кто же заяву теперь напишет? Стукач-то, Есиков, того… помер.

– За этим дело не станет, – не спасовал легавый. – Ты думаешь, тридцать седьмой год кончился? Нет, тридцать седьмой год совсем не кончился. В нашей стране на любого можно найти компромат, а ты, любезный, по уши в дерьме, и посадить тебя всегда найдётся за что, стоит только копнуть. Ведь ты сам-то копаешь?

Вопрос прозвучал риторически. Скорее всё же утвердительно: мол, копаешь клады, и мы это знаем, потому что сами копаем – под тебя. Любезный. Тут бы я Ласточкина и убил, благо, момент был более чем подходящий, двор пустовал, если бы не бойцы, которыми Кирилл Владимирович весьма осмотрительно подстраховался.

– А что это за ребятушки с вами? – поспешил я сменить щекотливую тему на, как мне показалось, менее конфликтную. Но выяснилось, что бесконфликтных тем у следователя просто не бывает.

– Эти-то? – оглянулся Ласточкин и бойцы тотчас же приблизились. – Вот, Илья Игоревич хочет познакомиться с вами.

Бычки буравили меня своими зенками. Крайне неприятный взгляд. Сумрачный, испытующий. Нет, не бандиты это, определённо, и не менты. Похожи на матёрых скинхэдов, закалённых, опытных. Где он таких набрал?

– Знакомьтесь, – продолжал следак. – Это Витя, а это Алёша, активисты спортивно-патриотического клуба «Трискелион». А это Потехин Илья Игоревич – археолог, как он себя называет, а, проще говоря, гробокопатель-следопыт.

Ну сволочь, ну гад! Представил, называется. Подставил! Такой подлянки я даже от Ласточкина не ожидал.

– Говорят, ты в могилах роешься? – спросил боец покрупнее и попредставительнее, которого звали Витей. Не ответить было нельзя, но и увильнуть невозможно. Ласточкин, наверное, про меня нарассказывал, готовя к встрече.

– В земле рыться закон не запрещает, – сказал я, досадуя на себя за столь неудачный ответ. Плохо, очень плохо. А что делать, в морду ему бить? В такой ситуации не резон. Бычки накачанные, сами кому хочешь набьют, их трое, а я один. Эх, был бы под рукой револьвер, разворотил бы харю не задумываясь. «Ударом» на удар, так сказать.

– Ты, конечно, можешь рыться в русской земле, – перешёл к делу Витя. – За это ты должен платить патриотам России.