Юрий Гаврюченков - Золото шаманов

Возникла тоскливая пауза.

– Я вчера при раскопках берестяную грамоту нашёл, – кому-то надо было оздоровить моральный климат в этом доме и я принялся распинаться о жизни средневековых новгородцев.

– Чё за грамота?

– Кора такая с письменами. Берестяная.

– Берестяная?

– В смысле, кусок берёзовой коры, на котором процарапывали буквы таким… э-э, типа, гвоздём.

– А смысл? – ещё пуще удивился Слава.

– Примерно… знаешь, как ты маляву по зоне отписываешь, так и древние новгородцы друг другу грамоты скребли.

– Они чё, сидели?

«Тяжёлый случай безграмотности», – подумал я. С водки голова несколько отупела, однако я поспешил отдалиться от скользкой темы пенитенциарной эпистоляции:

– Нет, письма писали.

– Бумаги не было?

– Увы, бумага в те времена на Руси ещё не появилась.

– Не изобрели? – уточнил Слава, сочувствуя отсталым русичам.

– Вроде того. В Европе-то бумага получила распространение лишь в тринадцатом веке, а здесь – на двести лет позже.

– А на чём же тогда это самое? – Слава изобразил щепотью несколько волнистых линий.

– Скоропись гусиным пером освоили и того позже, а до этого буквы процарапывали, – я натужно провёл жменёй по столу, показывая, как трудно приходилось предкам. – Вот эту бересту я и откопал. Причём, сдаётся мне, самую большую из всех найденных ранее, чем совершил историческое открытие первой величины. Подобных находок не так уж и много. Кстати о находках… Есть шанс обогатить науку и обогатиться самим. Поедем за гольдберговским голдом?

– Поехали, – не долго думая согласился Слава, выцеживая из пузыря последние капли. Голова его была занята более насущными вещами. – Ильюха, где там была твоя бутылка?

Усидели мы её уже к ночи. Когда я, пошатываясь, наконец направился к выходу, осмотрительная Ксения предложила остаться ночевать, благо, комнат хватало.

– Да ну, брось ты, – заплетающимся языком промолвил я, силясь обратить лицо точно в сторону хозяйки, что оказалось не так-то просто. – Я же на машине поеду, а не пешком побреду.

– Вот это и пугает, – сказала Ксения.

– Оставайся, – поддержал её Слава. – Счас сгоняем ещё за одной, а Марише позвоним. Скажешь, что ты у нас тормознулся.

– Нет, тогда лучше ехать, – одумалась Ксения. – Только давай такси вызовем.

– Да ну, в самом деле… – заупрямился я. Не люблю, когда за меня решают.

– Или вместе выйдем тачку остановить.

Идея отправиться вдвоём с Ксенией ловить машину на пустую холодную улицу показалась чрезвычайно заманчивой. Я постоял, держась за стену и пытаясь поймать ногой ускользающий туфель, сварганил было положительный ответ, как вдруг перед мысленным взором возник новенький «кольт 1911», которым недавно обзавёлся Слава, и я передумал.

– Так что, идём?

– Да ну, Ксюша, господь с тобой, – в порыве нежности я потянулся было обнять её за плечи, но маячившая позади корефанова харя мигом напомнила так некстати вылетевшую из головы десятую заповедь и я торопливо отвёл руку назад. – Я сам нормально доеду. В конце концов, жать на педали и переключать скорость даже легче, чем разговаривать. Это такие, в сущности, простые движения…

– Зато скорость реакции у тебя снизилась… – начала Ксения, но Слава похлопал её по плечу.

– Пускай едет, – примирительно сказал он. – Всё путём будет.

Я кое-как оделся, попрощался и побрёл по лестнице. Лифт я по неведомым причинам проигнорировал. «Успею ещё наездиться», – утешился я. Спотыкаясь и судорожно цепляясь за перила, я через некоторое время оказался внизу, где быстро нашёл «Ниву». К счастью, она была припаркована прямо у парадного. За это дальновидное решение я громко поаплодировал себе, предусмотрительному.

Выпятив от важности губы, я долго тыкал ключами в замок зажигания, пока не уронил их на пол. Посидел, осмысливая случившееся, и лениво полез искать. Связка завалилась за педали. Чтобы достать её, пришлось скрючиться в три погибели. Наконец, отдуваясь, я выпрямился и очень удачно с первого раза всунул нужный ключ в гнездо.

«Нет, так дальше нельзя», – решил я, собрав остатки разума. Включив в салоне свет, пролез между спинками на заднее сиденье искать аптечку. Среди мешков с походным снаряжением выцепил коробку с красным крестом, достал пузырёк с нашатырным спиртом и сделал глубокий вдох.

– А-ах! – выкрикнул я.

Нос до самого мозга пронзило чем-то холодным и острым, вроде замёрзшего до температуры абсолютного нуля штык-ножа. В голове наступила потрясающая ясность, но ненадолго. Процедуру пришлось повторить. Наконец, аммиачные пары произвели отрезвляющее воздействие и я, ошарашено дыша через рот, убрал флакон с адским зельем в аптечку.