Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть

Он подхватил хрупкое тело Милы и потащил к лежанке. Девушка, хрипя, слабо сопротивлялась.

— Уймись, стерва! — прикрикнул Николай, отвешивая Миле пощечину. — Уймись, сказал, не зли меня!

Он бросил ее на лежанку, задрал подол платья, силой раздвинул Миле бедра. Мешали трусики; Газават просто разодрал их. Спустил на себе штаны. Продолжавшая хрипеть девушка, казалось, уже не представляет никакой опасности…

Но в тот момент, когда Николай собирался навалиться на Милу и войти в нее, девушка вдруг резко извернулась. Восхитительное точеное колено Алой Розы, созданное на первый взгляд лишь для того, чтобы вызывать вожделение, с оглушительной силой врезалось между ног бандита. Глаза Газавата чуть не выскочили из орбит от страшной, парализующей боли. Тут же Мила наотмашь ударила насильника кулаком в подбородок, сбросив его с себя. Вскочила и впечатала свою подошву в лицо ревущему белугой Николаю…

Теперь надо было выбираться отсюда. Мила быстро обыскала вздрагивающего на полу и надсадно воющего Газавата. Ага, вот ключ от двери зала. Но там, снаружи, охрана, а оружия никакого нет… Что же делать?!

— Эй ты, мразь! — Мила пнула бандита под ребра. — Говорить можешь?! Отвечай, пока я тебе яйца совсем не расшибла!

— Могу… — простонал Газават.

— Живуч же ты, гнида!.. А ну, прямо отсюда прикажи своим, чтобы они меня выпустили!

— Хрен тебе…

— Яйца расшибу, гондон! — для убедительности Мила саданула Газавата носком сапожка по рукам, прикрывавшим промежность. Пока еще девушка не стремилась искалечить Николая, но врезала ему весьма болезненно. Газават опять заорал.

— Да не могу я приказать… — просипел он, оторавшись. — Связи отсюда нет… Я не проводил, ни к чему вроде…

— Ух, выблядок! — сорвалась Мила.

Значит, выбираться предстоит самостоятельно… Если не удастся незаметно уйти с виллы, придется хитрить. Но выбраться надо обязательно — там Север в опасности, необходимо вызвонить Умника, поднять всю банду бомжей и спешить на выручку мужу! Прорвемся, подумала Мила, любой ценой прорвемся, а с этим говнюком Колей поступим так…

Она обошла распростертое тело Газавата. «Надо врезать ему ногой в висок, изо всей силы врезать, — размышляла Мила. — Может, Бог даст, убью. А не убью, так оглушу, это точно. Если Газават все же умрет, то Север поймет, что ему больше нечего делать в этом городе. Останется только рассчитаться с Романовым за предательство — и мотать отсюда! В Москву, к Пашке, долечиваться! Север поверит мне, я уговорю его долечиваться! Я расскажу ему, как сегодня сумела перебороть себя, не трахнуться с Газаватом, и тогда, я уверена, Север из одной благодарности меня послушает, он же знает, как тяжела моя болезнь!.. Но сперва я должна спасти Севера! А значит, прежде всего выбраться отсюда!»

Она примерилась, собираясь нанести удар — возможно, смертельный для Николая. И тут раздалось звяканье ключа, вставляемого с внешней стороны в замочную скважину двери зала. Через секунду дверь растворилась, и трое охранников с автоматами наперевес ворвались внутрь. Они молниеносно разобрались в ситуации.

— А ну, отойди от босса, блядища долбаная! — благим матом взревел старший охранник, вскидывая ствол.

Миле ничего не оставалось, как повиноваться.

Двое младших бандитов кинулись к своему атаману.

Появление газаватовской братвы объяснялось просто. Услышав дикие вопли своего «папы», парни решили проверить, все ли с ним в порядке. Взяли запасные ключи от зала и явились…

— Свяжите телку, пацаны, — распорядился Газават, поднимаясь на ноги с помощью верных «пехотинцев». — Я отдохну с часок, оклемаюсь и тогда ею займусь. До тех пор к ней не прикасаться! Пусть валяется связанная. Кто-то один должен постоянно находиться при ней, а то еще сбежит. Хитрая, стерва!

Милу связали. Она не сопротивлялась — понимала, что на сей раз силы слишком неравны.

— Не вздумайте ее трахнуть! Убью! — пригрозил Газават, выходя из зала. — Когда отлежусь, сам ее трахну. Трахать Алую Розу — это отныне только моя привилегия!

Север мрачно наблюдал, как автоген выгрызает замки на двери его квартиры. Стрелять было бесполезно: стальную дверь не очень-то прострелишь, а железобетонную стену — тем более. Оставалось только ждать, когда огненный резак закончит свою работу.

«Значит, они решились на прямой штурм, — думал Север. — У меня имеется одиннадцать трофейных автоматов и бездна патронов к ним. Даром я свою жизнь не отдам. Ох, поиграют духовые оркестры на похоронах газаватовской братвы! И меня бы вполне устроил такой расклад, если б не Милка… Милка-то в лапах Газавата! И подставил ее я! Я сам, сам отдал собственную жену в руки этого мерзавца! И нет мне прощения! Эх!..»