Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть

Белов едва не дрогнул, едва не бросился к любимой, раскрыв объятия, готовым все простить ей и прощать всегда… Но усилием воли сдержался, тряхнул головой и вновь вошел в роль.

— Север, Север! — едко прошипел он. — Север пришел к тебе по трупам, по колено в грязи и крови, как обычно! И отныне заказывать музыку буду я!

— Север… — прошептала Мила ласково. И вдруг отчаяние исказило ее черты. — Ты зря, ты рано пришел, Север! — пылко и горько воскликнула девушка. — Я все еще больна, я все еще нимфоманка! Ты смертельно рискуешь!.. И главное, зря рискуешь! Уходи, беги, пока не поднялась тревога! Ты успеешь, тебя выпустят! Спасайся, родной мой! А мне ничего не сделают, не бойся! Я слишком дорогой товар, чтобы портить меня из-за нескольких трупов! Уходи!

— Нет! — отрубил Север.

— Но ведь ты убил часовых у входа на мою половину! Их могут в любой момент обнаружить! — настаивала Мила. — И тебя застрелят! Я не переживу этого, милый, не переживу!..

— Заткнись! — рявкнул Белов. Девушка замолчала, опешив. — Кстати, убит лишь один часовой, продолжал Север насмешливо. — Второго я просто оглушил. Второй может очухаться! — он нарочно преувеличивал опасность.

— Тем более! — ахнула Мила.

— Плевать! — Белов запредельно расхохотался, резко оборвал себя и гаркнул: — Я пришел за тем, что мне принадлежит! Мне, а не им! — он яростно кивнул на мертвецов. — И я возьму свое имущество! А мое имущество — ты! Ты моя собственность! — Жутко скалясь, он шагнул к ней.

Тут только Мила заметила, что ее муж стал совсем иным, не таким, как раньше. Причем не только внешне — о пластической операции, сделанной Белову, девушка догадалась сразу, — а внутренне. Он казался зверем. Тем самым отмороженным беспредельщиком, каким его рисовали бандитские легенды. Когда-то они совершенно не соответствовали реальному внутреннему облику Севера, Мила это прекрасно знала, но сейчас…

— Север! — простонала она. — Что с тобой, Север?!

— А то! — бешено выкрикнул он, хватая ее за волосы и выволакивая на середину комнаты. — Я слишком долго ждал своей очереди на тебя! И больше ждать не намерен! Придется тебе прямо сейчас раздвинуть ножки, сука!

— Север, как ты можешь? Здесь, над трупами?! — зарыдала Мила. — Ты ли это, Север? Ладно, я уйду с тобой, с радостью уйду, я так истосковалась по тебе! И у нас еще будет много ночей! Но только давай не будем… здесь! Я не могу при мертвых! К тому же в любой момент сюда может ворваться охрана.

— Молчи, паскуда! — Белов точно рассчитанной жестокой пощечиной швырнул жену на постель. Сам, мгновенно сбросив одежду, навалился сверху.

— Ну дай мне хоть эту гадость с себя смыть! — взмолилась Мила, размазывая по лицу чужую кровь. — Ведь мерзко же!

— Сказано, молчи, блядина! Лярва! Ты будешь делать то, что я захочу! И тогда, когда я захочу! — прорычал Север.

Мила отбивалась изо всех сил. Белов поймал ее кисть, резко выкрутил. От боли она охнула. Север коленом раздвинул ее бедра. И тут с мрачным удовлетворением заметил, что глаза Алой Розы опять затуманились дурной похотью — той самой болезненной нимфоманской похотью, которая всегда гнала Милу на панель, на дно, в грязь и которую никогда раньше не мог вызвать у нее любящий муж. Нет, он, конечно, и прежде вызывал у нее сильнейшее сексуальное желание, могучее любовное влечение, но другое, эмоционально иное, возвышенное…

…Север брал жену грубо, почти жестоко. Она ведьмой билась под ним и стонала навзрыд. Алая Роза наслаждалась — самозабвенно, до истерики.

А Белов настолько соскучился по ее душистому, обожаемому телу, что плевать хотел и на покрывавшую это тело чужую кровь, и на антураж изнасилования. Время для обоих супругов, казалось, исчезло — столь незаметно, столь стремительно оно летело вокруг них.

Когда Север наконец почувствовал Милу опустошенной, он отпустил ее, перекатился на спину, встал. Алая Роза лежала неподвижно, по ее губам блуждала полубезумная сладкая улыбка. «Получилось, — подумал Север угрюмо. — Нимфоманка в ней утолена. Но что скажет она сама, когда очнется?»

Он прошел в ванную. Быстро сполоснулся, вытерся. Вернулся, подобрал свою одежду, предусмотрительно брошенную им туда, где не было кровавых луж. Оделся. И окинул внимательным взглядом жену.

Мила медленно приходила в себя. Веки ее затрепетали, она открыла глаза, приподнялась на локте.

— Дай… сигарету, — попросила хрипло.

Север молча бросил ей на кровать пачку и зажигалку. Девушка закурила.

— Скотина ты, Белов! — всхлипнула она. — Такой же гад, как местная братва! А я-то тебя ждала!..