Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть

Умник подвел гостя к столу, стоявшему почти вплотную к подиуму.

Север встал.

— Я рад нашей встрече, брат Газават! — произнес он церемонно. — Люди говорят о тебе много хорошего. Мне часто случалось слышать от них твое имя. Меня люди, — Белов намеренно подчеркивал это «люди», помня, что блатные называют так только своих, — меня люди нарекли Сатиром. Человек я малоизвестный… пока. Ну, здравствуй!

— Что ж, здравствуй и ты, брат Сатир, если хочешь здравствовать! — ухмыльнулся Газават. — Я действительно не слыхал о тебе раньше. Но, надеюсь, это не повредит нашему сотрудничеству.

— Уверен, не повредит! — кивнул Север с достоинством. — Присядем!

Они уселись за стол. Умник дипломатично удалился, пристроившись к братве неподалеку. Север открыл бутылку водки, разлил напиток по стопкам.

— За знакомство! — предложил Белов.

Они выпили.

— Где чалился, Сатир? — поинтересовался Газават.

— Меня Бог миловал, — отозвался Север. — Но когда-то я входил в «семью» Столетника. Правда, простым бригадиром.

— В Москве?

— В Энске.

— А… У Столетника была большая «семья». Ты под кем ходил?

— Нашим куратором был Сенька Хряк. А над ним — Демид. Знаешь?

— Слыхал. Демид — он тоже из «новых», как и ты. Несудимый, — Газават скривился слегка, но тут же опомнился. — Впрочем, это к вашей же чести. Умеете не попадаться. Нас-то еще большевики позорные хватали. Что-что, а хватать они, суки, были мастера!

В голосе бандита прозвучала столь явная горькая обида на Советскую власть, что Север даже сочувственно кивнул.

— Ладно, был бригадиром, — продолжал Газават. — А потом?

— У нас сменился «папа». Началось дробление «семьи», разборки… Мне не светило. Ну я и отвалил. Не пустой, разумеется…

— Взял «общак» бригады?! — окрысился Газават.

— Бригады как таковой к тому моменту уже не было. На очередной разборке мы нарвались на СОБР. Кто-то стукнул… Пацаны сперва не поняли расклада — ни наши, ни те… Возникла перестрелка. Ну, СОБР и начал лупить на поражение. Короче, живым ушел я один.

— Как?

— Умею, обучен. На границе когда-то служил… Охранял рубежи СССР. Был инструктором рукопашного боя и имел специальность «ликвидация вооруженных банд».

— Так ты погранок, мент?! — изумился Газават столь опасной в данной ситуации откровенности собеседника. Ибо пограничников, как служащих войск ГБ, блатные причисляли к ментам.

— Когда это было, братишка… — хмыкнул Север. — Уж давно и границы той нет, которую я охранял…

— И то верно, — оттаял Газават.

Север внутренне усмехнулся. То, что он рассказывал, было пестрой смесью правды, полуправды и откровенной лжи. Но имена бандитских лидеров прошлых лет Белов называл реальные. Газават мог их знать. И, видимо, действительно знал.

— Да, после распада «семьи» Столетника много людей полегло… — вздохнул бандит. — А других поразбросало. Кто где теперь… Одного я знаю довольно хорошо, он в порядке. Ваня Саратовский, слыхал?

Север встрепенулся — ведь речь шла о его давнем «заклятом друге».

— Слыхать слыхал, но лично не знаком. Он слишком высоко стоял, у самого «трона». Я его и не видел никогда…

Белов сидел как на иголках. А вдруг Газавату случалось бывать у Ивана в «Алой Розе» и испытывать на себе воздействие Милкиного танца?! Тогда нынешнюю операцию надо срочно отменять, ибо Газават, несомненно, узнает Милку, едва та начнет свой номер…

— Иван держит бордель в Подмосковье, — продолжал Газават. — Хороший бордель, элитный… Меня он туда, правда, почему-то никогда не приглашал. Хотя и незачем, конечно, — что я могу увидеть нового в борделе? Телок мне и так доставляют любых…

Север вздохнул с облегчением. «Раз ты считаешь, что ничего нового для себя ты у Ивана увидеть не мог, значит, о Милке не знаешь…» — подумал он.

— Вообще Иван теперь шибко осторожным стал, — рассуждал между тем Газават. — Странно: ни ментов, ни конкурентов он сроду не боялся и не боится. А кого боится сейчас, и не поймешь из его речей…

— Кого же? — поинтересовался Север, хотя уже понял, кого боится Иван.

— А вот прикинь! Предложил я ему с полгода назад покупать у Корвета баб, какие поплоше. И организовать сеть дешевых борделей для пролетариата. Получилось бы выгодно: корветовским девкам можно вообще ничего не платить, а работать заставлять круглосуточно. Они ж бомжихи, делай с ними что хочешь! И знаешь, какую туфту погнал мне Иван в ответ на мое дружеское предложение?!

— Какую?

— Он сказал, что торговать людьми западло! — объявил Газават, явно рассчитывая поразить собеседника. — Что это смертью пахнет! Что, мол, явится некий дьявол в человеческом обличии и вырежет всех причастных к такому бизнесу! Во отмочил Ванька, ты прикинь, братан!