Юрий Гаврюченков - Сокровище ассасинов

Ошарашенная Маринка беспрекословно ускользнула на кухню. «Джихад» вернулся в ножны и перекочевал ко мне за пояс. Я прикрыл его одеждой, чтобы не вызывать глупых вопросов. Лучше, если кинжал всё время будет при мне. Как говаривал Чёрный Абдулла: «Кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо, если его не окажется под рукой в нужное время.»

Я не успел уйти из прихожей. В спину меня настиг вечерний звон. Проклятое средство привязи, активированное во время покупки «витары», дало о себе знать. Прежде, чем звонильщик услышал пятый гудок, я обнаружился в эфире.

— Алло.

— Здравствуйте, Илья Игоревич, — голос де Мегиддельяра был грустен, но твёрд. — У меня есть к вам один разговор.

— Слушаю, — мне было всё равно, что скажет испанец. Наверное, опять предложит заключить сделку.

— В нашей… э-э… фирме свершились нечестивые дела.

Де Мегиддельяр надолго замолчал.

— Да-да, я слушаю, — начало заставило навострить уши.

— Хорхе Эррара вместе с тремя своими подчинёнными откололся от нас. Мне жаль, что так получилось с вами. Вы нанесли Эрраре оскорбление… э-э… я не смог его удержать. Между нами возник разлад… — признание давалось приору нелегко. — Эррара решил действовать самостоятельно. Я не могу заставить его подчиниться, потому что я не могу поставить об этом в известность Мадрид. Я сейчас не знаю, что делать, и поэтому решил обратиться к вам.

— И чем же я могу вам помочь? — с тёплым, искренним интересом спросил я, рассчитывая дружеским тоном вывести испанца на чистую воду, если он затеял подвох.

— Я хотел бы вас предупредить. Эррара стал опасен. Он не просто опасен сам по себе. Он вступил в переговоры с… э-э… сынами погибели, — наконец нашёлся де Мегиддельяр.

Прослушивания телефонных переговоров старый рыцарь опасался вполне обоснованно. Взрыв офиса мог привлечь внимание Большого Брата. Сейчас с телефонами, особенно с сотовыми, спецслужбы не церемонятся.

— Под «сынами погибели» мы понимаем нашего общего врага? — спросил я, переходя в комнату, подальше от маринкиных ушей.

— Да! Поэтому я не могу сообщить Ордену о таком предательстве. Это немыслимо. Я просто хочу предупредить вас, что теперь всё возможно.

— Что именно «всё»? — я догадался, кто привёл хашишинов в кафе «Хорс-мажор».

— Хорхе Эррара может знать больше, чем обычный человек. Он может получать совершенно необычные сведения.

— Он что, экстрасенс?

— Это не так просто объяснить по телефону, — уклончиво ответил де Мегиддельяр.

Я правильно понял его намёк.

Смеркалось, когда я со Славой подъехал к «Аламосу». «Гольф», который мы оставили перед офисом, исчез, отогнали, наверное, это аварийное страшилище с глаз долой. На его месте стоял знакомый чёрный «Мерседес» с номером 337. Офис пребывал в запустенье. Свет горел только в одном окне. Когда я позвонил, он погас. В петербургском филиале Ордена Алькантара творилось что-то необычное.

Нам открыл Хенаро Гарсия. Мельком осмотрел с головы до ног, улыбнулся, пропустил внутрь.

В кабинете управляющего пахло изысканным парфюмом. Похоже, что приор проводил в офисе много времени. Окна были плотно закрыты жалюзи. Сеньор де Мегиддельяр встретил нас на пороге.

Старый лис сумел заинтриговать меня. Наш с корефаном поздний визит был достойной данью его дипломатии.

— Так что же произошло с сеньором Эррарой? — спросил я, когда мы сели за длинный конференц-стол. Де Мегиддельяр разместился напротив, оставив пустовать директорское кресло.

— Желаете выпить? — учтиво спросил он.

— Нет! — поспешно ответил я. Слава промолчал.

— Я же выпью с вашего позволения, — приор обратился к Гарсии по-испански, я уловил только слово «чивас». Хенаро распахнул канцелярский шкафчик, на поверку оказавшийся баром, плеснул из бутылки с этикеткой «Чивас ригал» в стакан, поставил стакан рядом с шефом. Сам остался стоять за его спиною.

Мы сидели безмолвно, словно чего-то выжидая. В офисе было тихо и пусто. Казалось, он осиротел.

Де Мегиддельяр пригубил, повертел стакан в пальцах. Было заметно, что ему трудно начать.

— Итак, что случилось с Эррарой? — повторил я.

— Хорхе Эррара меня предал. Хуже того, он предал Орден, осквернив святое имя брата Алькантара неразрешённым сношением с ассасинами. Его… э-э… самоуправство есть грубое нарушение Устава Ордена, — де Мегиддельяр сделал большой глоток, укоризненным взглядом смерил уровень жидкости в стакане, словно возлагал на виски всю тяжесть вины. — Хуже то, что с точки зрения Эррары я, встречаясь с вами, являюсь таким же предателем.