Юрий Гаврюченков - Сокровище ассасинов

— Сколько примерно?

— Зависит от того, как оценят блюдо и чарку. Впрочем, давай пользоваться драгоценными вещами, коль уж они у нас есть.

— Дело говоришь! — одобрил Слава, выискав жирнющую цепь «Кардинал» граммов триста весом, и застегнул у себя на шее.

— Теперь ты настоящий «новый русский»! — расхохотался я.

— Давно мечтал, — ощерился редкими бивнями корефан. — У меня до тюрьмы такой же был.

— Носи, вспоминай молодость. Кстати, зубы себе новые можешь сделать, золота у нас теперь много.

— А чё! Вот приедем в город, и сделаю.

— Ты раз куришь, портсигар ещё возьми.

Слава пощёлкал портсигарами, выбрал самый крепкий, немятый и большой. Вытряхнул в него из пачки остатки «Явы», закрыл, открыл, с понтом достал сигаретину, сунул в пасть, убрал портсигар в задний карман джинсов, чиркнул зажигалкой, закурил.

— Чувствуешь себя настоящим лордом? — спросил я.

— Чувствую, — гордо ответил афганец.

— Привыкай. Теперь мы так всегда будем жить.

— Твои бы слова, да Богу в уши!

Мы рассматривали обретённые сокровища, перебирали их и увлеклись этим занятием до самых сумерек. Лишь когда начало смеркаться, корефан обратил внимание на то, что пора бы собирать дрова, если мы решили тут ночевать. Замечание было уместным. Пока не стемнело, мы рассовали золотые изделия обратно по мешкам, получились небольшие, но крайне тяжёлые кульки. Их мы уложили в багажник и накрыли снятым с сидений чехлами. Слабая маскировка, конечно, но всё же лучше, чем везти в ящиках, а прятать в машине такое количество золота всё равно было негде.

Дрова искали уже в темноте. Набрали кучу веток, Слава сбил ногой два приличных сухих хлыста — будет, чем греться всю ночь. Брёвна мы отложили на потом, а я занялся разведением огня.

Когда костёр разгорелся, приволок из машины зелёную холщовую сумку и фляжку с остатками «Мартеля» Х.О. Присел рядом с другом на бревно. Посмотрел сквозь стекло на пламя, прикидывая, сколько осталось коньяка. Открутил крышку, молча отпил половину, передал фляжку Славе.

— Доканчивай.

— За нас с тобой! — честно сказал корефан и запрокинул дно к небу.

Бутылка полетела в траву. Посидели молча, глядя на огонь. Слава млел в клубах табачного дыма. Я приободрился. Волшебный напиток расходился по жилам, рождая бодрость и радость.

— Значительный сегодня день, — признал афганец.

— Да уж, выбрались на природу!

Мы от души расхохотались.

— У тебя там пожрать есть? — спросил Слава.

— Децл был, — я достал из сумки пакет с охотничьими колбасками и бутылочку со спиртом. — Вот ещё горючее. Ты пей, я не буду, завтра с ранья за руль.

Пожевали колбасок. Я пожалел, что не взял в кафе минералки.

— А хорошо сидим! — заметил Слава.

— Как настоящие разбойники: в тёмном лесу, все в золоте и жрём какую-то фигню, — я вытянул руку к костру.

Старинные восточные украшения воскресли при свете живого огня. Казалось, они пробудились после долгого сна. Они были красивы. Они были по-настоящему ценными, в отличие от безликих побрякушек, натасканных исмаилитами в кучу для последующей переплавки. У древних реликвий хашишинов была история.

— Да, Ястребиный Глаз, настоящим разбойником я ещё не был, — согласился бывший боевой офицер.

— Хотя вообще-то на самом деле мы не столько разбойники, сколько джентльмены удачи, — меня вдруг посетило озарение. — В самом прямом смысле, любимцы Фортуны. До сих пор нам сказочно везло, заметь.

— Ну, да.

— Надеюсь, что будет везти и дальше.

Слава открутил крышку, смачно сплюнул в костёр, шумно вздохнул, понюхал спирт. Собрал волю в кулак.

— За удачу! — сказал корефан и сунул в пасть горлышко бутылки.

Жёлтый отблеск пламени прокатился по массивной печатке.

Наша удача сверкала золотом.

— Давай я тебя до дома подброшу? Время полседьмого!

— Да ладно, сам доберусь, — засмущался Слава. — Транспорт уже ходит.

Он набил карманы золотом для Ксении, пожал мне руку и удалился. Я остался один, в своей пустой квартире, окончательно превратившейся в разбойничий притон. Оружие — два «калаша», гранаты, «Скорпион», ТТ и ПМ — спрятали на чердаке. Груду золота вывалили прямо в гостиной. В тайник сокровища не влезали. Полиэтиленовые кульки с ювелирными изделиями громоздились на полу возле дивана. Чтобы пройти из кабинета на кухню, приходилось через них переступать. Я попытался сдвинуть ногой неказистый с виду комочек, но он словно прирос к паркету.