Юрий Гаврюченков - Сокровище ассасинов

Синеватым огнём блеснул кортик. Фидаин успел только гортанно вскрикнуть. Налетевший с разбега корефан сбил жертву на пол и навалился, погружая клинок глубоко в тело. Умирающий коротко зашипел и умолк.

Монитор бесстрастно показывал пустынный пейзаж какой-то «стрелялки». Похоже, перед смертью хашишин резвился в виртуальный антитеррористический рейд по ливийским пескам. Лучше бы за воротами следил, мудак!

Слава оттолкнулся, пружинисто встал, вырвал кортик из груди фидаина.

— Минус два, — сообщил он. — Пошли дальше.

Мы осмотрели все комнаты, но больше никого не нашли. Спустились в гостиную, обставленную в восточном духе: тахта, большущий ковёр на полу и разноцветные подушки, телевизор на низком столике. Гостиная была оклеена светленькими обоями европейского фасона. Азиатское гнездо на полу выглядело позднейшим напластованием. Заметно было, что коттедж сменил хозяина. Телевизор показывал криминальную хронику. Трупы были с обеих сторон экрана.

Оглянувшись, я увидел, что Слава обыскивает карманы убитого им фидаина.

— Ты что там делаешь?

— Деньги ищу.

Тут я вспомнил, что не поделился со Славой полученным от Эррары авансом.

— Да чёрт с ним, деньги у нас есть!

— Может, у него оружие найдётся, — Слава снял с запястья убитого часы и надел себе на руку.

Я не стал спорить и пошёл в гараж. Машины не было. Под верстаком я приметил канистру. Подошёл, тронул за ручку. Канистра была полная.

— Ты чего тут шаришь, Ильюха?

— У нас вроде бы было задание выжечь змеиное гнездо. Кажется недвусмысленно сформулировано.

— Ну да, — сообразил Слава. — Тогда я ещё колёса захвачу.

— Колёса-то нам зачем?

— Чтобы лучше разгоралось.

Он взял пару старых покрышек. Мы свалили их в гостиной на труп араба, полили из канистры, не забыв окропить диван и деревянную лестницу на второй этаж. Я попытался провести дорожку на улицу, но бензин кончился.

— Да ладно тебе, Ильюха, факелом зажгём.

Слава открыл окна, чтобы сквозняк не дал огню задохнуться, осторожно взял за чистый угол облитую бензином подушку и вышел на крыльцо.

— Открывай калитку, — сказал он. — Сейчас запалю, и рвём когти.

Я отодвинул засов на железной дверце, врезанной в ворота.

— Готово?

— Готово!

Слава достал из кармана блестящую трофейную зажигалку. Откинул колпачок, чиркнул. Подушка занялась ярким оранжевым пламенем.

— Валим!

Он зашвырнул подушку в дом и прыгнул к воротам. Наружу вырвался клуб огня, едва не догнав корефанову спину. Я врезал ногой по калитке и выскочил со двора. Огляделся. Никого.

Мы бежали сломя голову. Прочь от полыхающего дома. Казалось, что сейчас послышатся крики соседей, кто-нибудь вызовет ментов и пожарных, и вообще всё будет плохо.

Опомнился я только в машине.

— Гасимся! — приказал Слава.

Я вырулил на дорогу и погнал из Юкков, стараясь поскорее завернуть в лес. Минут через десять я почувствовал, что убегать больше не надо, и вздохнул:

— Ушли.

Корефан улыбнулся в ответ и провёл ладонью по ежику волос от лба до затылка.

— Опалило чуток, — хмыкнул он, изучая грязную ладонь. — Надо будет к парикмахеру сходить.

— Ну, теперь-то уж сходишь, деньги будут. И к парикмахеру, и в массажный салон. Маникюр тебе там сделают, педикюр…

— Педи… В общем, мне эту штуку не надо, — наотрез отказался Слава. — А вот в сауну завалимся точно.

— Не вопрос!

От метро, чтобы не засвечивать мобильник перед возможной прослушкой отечественных спецслужб, я позвонил Эрраре.

— Дело сделано, — сказал я. — Когда мы могли бы встретиться?

Испанец забил стрелку возле памятника Ильичу-на-броневике на площади Ленина. Знатное местечко! Неподалёку были Кресты, куда нам со Славой надлежало отправиться в случае собственной неосмотрительности.

Договорились на шесть часов. Испанец не торопился. Мы подкатили туда за десять минут до назначенного срока. Припарковались, вышли. Прогулялись до истукана. Скверик у площади был многолюден. Народ на скамеечках потягивал пиво. Возле кустов ссорились бомжи. Из вокзала в метро валили толпы с тележками — прибыла электричка. За нашими спинами находился Литейный мост, Большой Дом и шемякинские сфинксы с черепами вместо лиц. Справа была Арсенальная набережная с дачечным домиком, мужским и, далее, женским СИЗО, спереди и левее — ещё один СИЗО на улице академика Лебедева. Всё это было так близко нашим сердцам! Либо рассердившийся на нас комтур Ордена Алькантара обладал недобрым юмором, либо просто не догадывался о специфике этой точки.