Юрий Гаврюченков - Сокровище ассасинов

Мы сели в машину. Запах не выветрился. Я зашипел и опустил стекло.

— Чувствуешь что-нибудь?

— Не-а, — повертел головой Слава. — А чего?

— Мертвечиной смердит ужасно после головы.

— Не, не чувствую, — Слава втянул носом воздух. — Ничего нет. Тебе глючится, Ильюха.

— По-моему, смердит.

— Нет, ты не прав.

— Просто я лучше чувствую, у меня обоняние тоньше.

— Ну, пусть будет по-твоему, — примиряюще сказал друган. — Наверное, есть маленько.

Мы встретились с рокабилли возле железнодорожной платформы «Старая деревня». Эдди, Спонсор и Рикки приехали на неприметной белой «восьмёрке», грязной, с заляпанными номерами. Электричка только что прошла, переезд открыли. Это было хорошим началом.

Хашишины укрывались в садоводстве. Неказистые хибарки, собранные из подручного материала, косые заборчики, рядом лес. Исмаилиты выбрали почти идеальное место для неприхотливых фидаинов, которым требовалось залечь на дно. То, что мы не ошиблись адресом, подтверждал синий «Опель-омега», знакомый по инциденту в кафе.

— Узнал? — спросил я Спонсора, тот молча кивнул и деловито обошёл «восьмёрку». Рокабилли столпились возле багажника. Дик раздал им помповухи.

Слава достал «Дезерт игл», открыл калитку. Мы зашли во двор и поднялись на крыльцо. Спонсор протиснулся вперёд, губы его шевелились.

— Господи, смерти прошу у тебя, не откажи мне, Господи, не для себя ведь прошу! — скороговоркой пробормотал Дик, трижды мелко перекрестясь. — Аминь!

Вот это я понимаю, истинный христианин. Жаль де Мегиддельяр не видит, он бы оценил!

— А теперь — рок-н-ролл! — заорал Рикки и выстрелил в замок.

У меня заложило в ушах.

— Видал придурков, но эти просто больные, — покачал головой Слава.

Мы вломились в избушку, круша всё на своём пути. Пятеро бегущих мужиков в тесном пространстве не могли оставить вещи в целости. Я оказался в самом хвосте. Впереди грохнул выстрел. Я влетел в комнату следом за корефаном. Это была странная комната, совершенно без мебели. На полу лежали матрасы. Оглушительно ударил «Дезерт игл». Оставив мозги на подушке, фидаин скатился на пол и затих.

В соседней комнате дважды выстрелил дробовик, и всё стихло.

— Чё за пистолет! — Слава выругался. — Гильзы в лоб летят. Кто так оружие делает? Руки бы оторвал!

Он потёр рассечённую кожу. Вытер ладонь о штаны. Подобрал с полу откатившуюся гильзу.

— Чё, всё у вас? — рыкнул он на сунувшегося в комнату Эдди.

— Да вроде, — предводитель рокабилли с помповым ружьём наперевес не выглядел грозным. Он погеройствовал впервые и испугался.

— Пойдём поглядим.

Слава решительно направился в комнату. Я спохватился, и убрал кинжал. Не помню, как он появился в моей руке.

— Всё. Отработали, отходим, — скомандовал афганец, гоня перед собой табунчик воинственных рокабилли.

Тряся коками, налётчики выкатились во двор. Рикки был бледен, на скулах вздулись желваки.

— Вблизи подвиг выглядит страшно, — сказал я.

— Теперь я знаю, — пробормотал Рикки.

— Хорошо, что все остались целы.

— Это точно! — вымученно засмеялся Эдди. — Тут ты, парень, прав!

Дачный посёлок будто вымер. Соседей то ли не было, то ли попрятались при звуках выстрелов. Разумное решение, особенно, если разборка происходит с набившими оскомину чёрными.

— Не верилось мне, что вы такие отморозки, а ещё музыканты, — сказал я.

— Да, детка, я такой! — не сдержался Рикки, садясь в машину.

— Держись от моего кабака подальше, — порекомендовал мне Спонсор.

— Это точно, — недобро позырил на меня Эдди.

— Гуд бай, — сказал я.

— Да, Ильюха, умеешь ты вписать в блудень!

Мы со Славой сидели под зонтиком в открытом кафе. Это было ближайшее к его дому заведение, в котором подавали безалкогольное пиво. Я был за рулём и предпочитал не попадаться по глупости.

— Хашишины заканчиваются, — твёрдо сказал я. — Мы побеждаем. Они конечны, они смертны, они на чужой земле. Их надо дожать. То, что не завершили воины Чингис-хана, можем закончить мы с тобой. Мы победим исламских террористов хотя бы у себя на родине!

Слава хотел что-то сказать, но сдержался.

— Делай что должно, и будь, как будет! — добавил я.

Мы встали.

— Удачи, братишка! — на прощанье мы со Славой обнялись, чего раньше не делали никогда, и он прошептал мне в ухо. — У тебя совсем крыша съехала. Где ты, там война. Это очень плохо. Ладно, всё нормально.

— Всё будет нормально, — заверил я. — Это, — я покрутил в воздухе правой рукой, — скоро реализую. Денег будет много. Всё хорошо.