Александр Колин: Мужики что надо

— Ты один? — спросил похожий на преподавателя, когда все трое прошли в большую комнату.

Парень, сам не зная почему, утвердительно кивнул. «Трудовику» врать было нельзя, но девушку-то Сергей не нашел: может быть, она всетаки сбежала через балкон? Такое предположение выглядело по меньшей мере дико, тем не менее Сергей подтвердил свой кивок, так сказать, вербально:

— Да.

«Черный» тем временем быстро обошел квартиру: заглянул в спальню, на кухню, в ванную и на балкон Затем вернулся и молча встал на шаг позади своего спутника. Они не сказали друг другу ни слова.

— А где твои друзья? — спросил «Тонких» Сергея хрипловатым баритоном.

— Они, они… Их здесь нет, — пробормотал парень, стараясь не смотреть в глаза «трудовику».

Тот неодобрительно покачал головой:

— Где товар и деньги?

Сергей задрожал. Он только сейчас понял, зачем пришли гости.

«Но те ведь чурки вроде? — мелькнуло у него в мозгу, но тут же на ум пришел вполне резонный вопрос: — А с чего это мы с ребятами так решили?»

Вот уж действительно! Один из парней, хозяину которого предназначались деньги и товар, присвоенные Сергеем и его товарищами, и правда походил на кавказца, хотя говор заказчиков не отличался от того, к которому привык сам Сергей, коренной волгарь.

Вместе с тем зачем крутым парням нанимать каких-то странных типов, чтобы те приходили к нему, Сергею, домой и спрашивали про товар и деньги? Наверняка сами бы разбираться явились…

А в том, что заказчики — парни крутые, сомневаться не приходилось.

«Трудовик» повторил свой вопрос.

— Какой товар? — спросил Сергей, поднима глаза, но глядя при этом куда-то в сторону. — Какие деньги?

Ему вдруг показалось, что сейчас «Владимир Владимирович» покачает головой и достанет изпод полы плаща (на настоящем учителе всегда был черный сатиновый халат) линейку. Но тот поступил иначе.

— Генрих, — сказал он.

«Черный» мгновенно оказался рядом с Сергеем, который даже не успел шевельнуться, как пальцы его захрустели, словно их сдавили в тисках.

Парень вскрикнул и рухнул на колени.

Генрих немного ослабил хватку, а «трудовик» повторил свой вопрос. Однако увидев, что парень упрямится, он проговорил:

— Если ты станешь врать мне, то будешь умирать медленно… И ты все равно скажешь, так что какой смысл обрекать себя на мучения?

Не дав Сергею обдумать свои слова, «Тонких» вновь произнес имя Генриха.

Боль пронзила кисть… запястье… предплечье… плечо… проникла даже в низ живота. Сергей закричал было, но тут же захрипел, поперхнувшись застывшим в горле воплем, потому что Генрих движением, подобным тому, которым смахивают пылинку с фрака, небрежно ударил его по кадыку.

Сергея едва не вырвало. «Черный», казалось, почувствовал это и, отпустив свою жертву, отошел. Нет, скорее скользнул в сторону.

— Не убивайте, не убивайте, пожалуйста, не убивайте, — забормотал Сергей, ползая на четвереньках. — Не убивайте, не убивайте, пожалуйста, не убивайте…

Он полз сам не зная куда, стремясь оказатьс как можно дальше от «трудовика» и его страшного помощника, который казался вовсе и не человеком — роботом, страшной, бездушной машиной.

Сергей натыкался на разбросанные по полу предметы, порезал ладонь и коленку осколками разбитого стакана, но даже не заметил этого.

Где-то в глубине души у него еще теплилась надежда, что это просто кошмар, бред, вызванный впервые попробованным новым наркотиком.

— Я хотел бы получить ответ на свой вопрос, — услышал Сергей голос «трудовика», и надежда истаяла без следа. Парень поднял голову. Нет, «Тонких» ему не грезился. Генриха Сережа не видел, но знал, что тот рядом, в спальне, в которой теперь, он и не заметил как, все они оказались. Спасения не было.

— Хорошо, я подскажу тебе. Товар и деньги у твоих подельников? — продолжал «учитель».

Сережа кивнул.

— Где они прячутся, назови нам адрес.

— Не знаю! — с мольбой в голосе воскликнул парень.

«Трудовик» покачал головой.

«Нет! Нет! Только не это! — полыхнуло в мозгу у Сергея. — Генрих! Он сейчас скажет: Генрих!»

Генрих — не человек! Слово «Генрих» — команда, с помощью которой приводится в действие страшная мясорубка! Генрих — бездонна пропасть страданий! Генрих — имя боли!

Однако «Тонких» не произнес страшного слова, он понял, в чем заключалось затруднение, с которым столкнулся тот, кого он допрашивал.

— Мне не нужен почтовый адрес, — сказал он. — Я просто хочу знать, где можно их найти.