Гарольд Койл - Крещение огнем

— Вы согласитесь поехать, Эд?

Льюис на миг задумался. Какой отличный способ убрать с дороги противника! Уж не решил ли президент воспользоваться старой истиной: лучше заводить новых друзей, чем умножать число врагов? Может, он решил выиграть время, надеясь, что, отослав несговорчивого конгрессмена в Мексику, избавится от его нападок и сумеет подмять под себя мексиканское правитель­ство? Или он говорит искренне? Ищет реальный выход?

— Кого, господин президент, вы хотите послать со мной, кому я подчиняюсь и какие ограничения налагаются на мои передви­жения внутри Мексики?

Президент развел руками:

— Выбирайте сами, кого взять с собой. Просто сообщите мне, когда решите окончательно. Что касается передвижений, вы вольны ездить куда угодно и разговаривать, с кем сочтете нужным. Вам предоставляется полная свобода действий.

"Что ж, перспектива заманчивая", — подумал Эд. Отхлебнув больщой глоток кофе, он обдумал ситуацию и решил выдвинуть дополнительные требования. Если уж на то пошло, он хочет действовать осмысленно, а не выполнять роль манекена. Он по­вертел чашку в руках:

— Вели верить этой журналистке, Джен Филдс, мы не сумели сделать все, что от нас зависело, чтобы разобраться в пробле­мах, стоящими перед Советом тринадцати, и правильно оценить их. — Бросив взгляд на Хэстерта, конгрессмен продолжал: — Если иностранное правительство вынуждено обратиться к теле­репортеру, чтобы доставить нам свое послание, это говорит о многом..

Не обращая внимания на советника, который пытался не пока­зать, что уязвлен этим выпадом, Льюис обратился к президенту:

— В любом случае, нам придется как-то договариваться с мексиканцами. Мы уже убедились, что односторонние действия ни к чему хорошему не приводят. И если я поеду в Мексику, то хочу вместе с Джен Филдс побывать в Мехико, и от вашего лица начать диалог с новым правительством.

Отвечая, президент даже не взглянул на Хэстерта, будто зара­нее предвидел такую возможность:

— Не скрою, Эд, это больше, чем я ожидал; тем не менее, вы правы.

Хотя он не был в восторге от идеи Льюиса отправиться в Мехико в сопровождении известной журналистки, выбора у него не оставалось. На самом деле президент еще до прихода конгрессмена решил пойти навстречу всем его требованиям. Как метко заметил Эд, что ни делай, все равно будет больно.

— Мы тут как раз обсуждали, как лучше ответить на посла­ние Совета. Не откажите в любезности захватить с собой мое личное послание мексиканскому правительству. Когда вы смо­жете выехать?

— Сегодня вечером не будет слишко рано?

— Сегодня вечером — как раз то, что нужно. Могу я чем-то помочь вам, кроме улаживания всех формальностей?

Эд собрался было ответить "нет", но вовремя спохватился:

— Можете, господин президент. Я бы выпил еще чашечку кофе.

Ни Длинного Эла, ни Скотта Диксона не удивил приказ при­остановить наступление и избегать стычек с мексиканскими во­оруженными силами. Официально это называлось оперативной паузой. Длинный Эл язвительно заметил, что, должно быть, кому- то в Вашингтоне наконец пришло в голову, что у мексиканцев могут быть свои соображения по поводу присутствия армии США на их территории. Исход сражения при Монтеррее и резкая сме­на курса политики правительства после нее поставили Длинного Эла, как и остальных полевых командиров американской ар­мии, в трудное положение.

Слишком бурные похвалы, расточаемые армии США, и слиш­ком пренебрежительное отношение к возможностям мекси­канской армии не смогли подготовить американских солдат к жестоким боям, в которых им пришлось принять участие. Они были готовы делать свое дело, как сказал корреспонденту один из бойцов. Единственное, о чем они просят, продолжил он, так это о том, чтобы кто-нибудь говорил им правду. К несчастью, в обстановке, когда правда менялась почти ежечасно, Длинный Эл и другие командиры мало чем могли помочь своим подчинен­ным. Каждый новый приказ, каждое изменение политического курса вызывало у генерала одну и ту же реакцию: "Вьетнам по­вторяется по-новой", — бурчал он себе под нос. Он делал все, что мог, и просил своих солдат проявлять терпение и снисходи­тельность.

Так, например, он старался беречь свои части, развернув их таким образом, чтобы они могли сами защитить себя, не подвер­гая ни одно подразделение ненужному риску. Это было непрос­той задачей, поскольку 16-я бронетанковая растянулась на боль­шое расстояние. И засада, в которую попала колонна КП диви­зии, и многочисленные атаки в тылах показали: мексиканцы моїуг отступить, но они никогда не признают себя побежденными.