Гарольд Койл - Крещение огнем

Поднявшись, Гарольд оглядел фургон. Порой в голову прихо­дят неожиданные мысли, особенно если учесть, что он — давно уже не новичок на войне. Обратившись к сержанту, Керро спро­сил, что сегодня на обед. Запустив руку в стоявшую перед сто­лом коробку с пайками, тот выудил оттуда коричневый пласти­ковый пакет и прочитал надпись На этикетке:

— Э, да вам повезло, сэр. — Бросив капитану паек, он по­дождал, пока Керро поймает его, и только потом торжественно объявил: — Вам положены свиные котлеты.

Скорчив гримасу, Гарольд взглянул на надпись, чтобы убе­диться в правильности приговора. Потом, обращаясь к находив­шимся в фургоне коллегам, произнес:

— Гадость редкостная, но должен же кто-то их есть... С этими словами он повернулся и, выйдя из фургона, пошел искать какое-нибудь тихое местечко в тени, чтобы проглотить обед, хотя бы ненадолго забыв о войне.

Истинный вождь — это тот, кто умеет сочетать непреклонность с мудростью, знание своего дела — с решительностью поступков, искусство организатора — с ремеслом палача.

Только так можно завоевать доверие.

Филипп Петен, маршал

Давно уже ничто так не удивляло Джен Филдс, как приглаше­ние полковника Гуахардо: он попросил журналистку одну, без съемочной группы, посетить ею перед отъездом из Мехико. Хотя можно было найти дюжину предлогов для отказа, как и множе­ство разумных доводов для того, чтобы не согласиться, сама ма­нера, в которой было сделано приглашение, убедила Джен при­нять его. Не прошло и часа с того момента, как она поставила в известность Министерство информации о своем намерении вме­сте с группой покинуть Мексику, как в ее номере появился май­ор мексиканской армии. Вручая ей конверт, он сообщил, что получил приказ министра обороны дождаться ответа, сколько бы времени это ни заняло.

В конверте оказался листок желтой бумаги — вроде той, на которых записывают телефонограммы. Послание, написанное изящным округлым почерком, было кратким и деловым:

Сеньорита Филдс, сочту за честь, если Вы согласитесь по­завтракать со мной завтра в восемь тридцать. Для меня очень много значила бы возможность лично попрощаться с Вами.

Ваш покорный слуга Гуахардо.

Когда, к общему удивлению, Джен сказала майору, что со­гласна, он обещал лично заехать утром, чтобы доставить ее в Министерство обороны. Узнав об этом, Джо Боб сделал все, чтобы отговорить Джен:

— Бог с тобой, Джен! Что хорошего можно ожидать от этого свидания наедине? Может, ты забыла, что наши страны воюют, а он, между прочим, — главная военная шишка? Ума не прило­жу, что на тебя иногда находит.

Но Джен не желала слушать никаких увещеваний. Она реши­ла, и теперь не собирается отступать от своего намерения. Если уж на то пошло, она была игроком по натуре, и никогда не упускала благоприятного случая, а на этот раз судьба преподнес­ла ей подарок на блюдечке с голубой каемочкой.

В кабинете Гуахардо ее ждал легкий завтрак: булочки, фрук­ты, кофе, соки. Пока они закусывали, болтая о том о сем, Джен заметила, что полковник выглядит отдохнувшим и благодушным, что казалось, по меньшей мере, странным для главнокомандую­щего, страна которого находится в состоянии войны. Он, как и всегда, производил впечатление спокойного, уверенного в себе, хладнокровного человека. Это слегка насторожило журналист­ку. Если он, по выражению Джо Боба, "главная военная шиш­ка", не проявляет никаких признаков озабоченности, несмотря на то, что американская армия стремительно наступает, то, быть может, все заверения чиновников из Пентагона, что эта кампа­ния будет легкой, не очень-то обоснованны? Разговаривая с Аль­фредо, Джен наблюдала за выражением его глаз. Она знала, что он, как и Скотт Диксон, ее возлюбленный, смотрит на мир гла­зами профессионального убийцы, которые не выдают ни тайн, ни эмоций.

После того как подносы с остатками завтрака убрали, Джен и полковник пересели в большие мягкие кресла, чтобы выпить по чашке кофе. Для начала Гуахардо сказал, что не мог позволить сеньорите Филдс покинуть Мехико, не выразив ей глубокой бла­годарности — от себя и от лица президента Мексики — за чест­ное и объективисте освещение событий июньской революции и действий Совета тринадцати. И поскольку вчера ему пришлось приехать в столицу на важное совещание, он решил сделать это лично.

— Немногие из ваших коллег-журналистов, — пояснил пол­ковник, — попытались вникнуть в суть событий тех дней и ра­зобраться в причинах, которые их вызвали. Вы, сеньорита Филдс, продемонстрировали, что при желании можно преодолеть куль­турные различия, разделяющие наши великие державы, и уви­деть произошедшее нашими глазами.