Максим Шахов - Мы те, которых нет

– А если есть, – встрял Жаб.

– Тогда они хуже нечестных. Воры хоть искренне говорят – мы уничтожаем вас. Воруем, тянем, что можем. А честные – они как будто овечки. Как будто и ни при чем. Работают без выходных. О деле заботятся. Только вреда от них еще больше. Эта показная непорочность – она мешает людям видеть звериный оскал режима. Затуманивает мозги.

– Что-то есть в этой теории, – протянул Жаб. – Но чего-то и нет.

– Это не теория, а факт, – отрезал Афон и вернулся к теме нашей встречи. – Итак?

– Если там окажется охрана или пост милиции – у нас будут проблемы, – сказал я.

– Почему?

– Потому что боеспособных единиц у нас только две – ты и я. Остальные – обыватели с автоматами.

– Я в десятку пули кладу, – обиделась Зена.

– Команда должна быть, слаженность, – сказал я. – Перед общагой тренировались – что-то похожее на нормальную работу было, хотя косяков великое множество. Тогда нам сильно повезло.

– Справимся, – заверил Афон. – Мы теперь битые. Да и практика нужна. Работы скоро будет много.

– Гасим только юбиляра? – спросила Зена.

– А тебе мало? – хмыкнул Афон.

– Можно накрыть гораздо больше. Там шишек немало будет.

– По обстановке, Зена, по обстановке. Но нам нужен только он.

– И как его гасить предлагаешь? – спросил я.

– Ждем его около этой стекляшки, – пояснил Афон. – Он выходит – сыто, пьяно, весь в эйфории. Тут мы его расстреливаем и уезжаем.

– Будем маячить на виду, привлекая внимание? С гостями могут приехать и секьюрити, и личные шоферы, может патруль проехать. Это голимая подстава.

– Можно мину поставить, – мечтательно произнес Глицерин.

– Без мин обойдемся. Нужна экипировка, – сказал я и выдал план.

– Хитро, – кивнул Афон. – Оснащение будет.

Постепенно план акции стал обрастать деталями.

– Первый идешь ты, потом Зена, Глицерин, Конан, – перечислял Афон, внося свои поправки. – Я замыкаю. Жаб снаружи страхует.

– Кто будет валить? – поинтересовался Конан.

– Я могу! – воскликнула Зена. – Правильно сказали – это перфоманс. Так что лучше, если стрелять будет красивая женщина, а не ты, кабан!

– Че сразу кабан? Ты за метлой следи, принцесса на горошине, – обиделся Конан.

Я обвел взглядом своих соратников, азартно прорабатывающих план очередного убийства. Их невозможно переубедить. Перевоспитать. Они конченые ублюдки.

И они обречены. Даже в случае победы бешеные псы, прогрызавшие дорогу новой власти, уничтожаются этой властью первыми. Потому что новая власть знает, что договориться с ними невозможно. Они всегда будут источником опасности для существующего положения вещей. И если старый порядок свергали все вместе, то в новом порядке всем места не хватит.

До дома я добрался поздним вечером. На душе кошки скребли. Меня сковывало какое-то чувство неуверенности. Было предчувствие неприятностей.

Я открыл ноутбук. Вытащил необходимую программу. Ввел режим получения данных.

При выезде на место я установил видеокамеру. Та работала по каналам Интернета как в режиме онлайн, так и в режиме пакетного сброса информации. И теперь демонстрировала вид стеклянного одноэтажного здания ресторана «Зенит».

Я распаковал пакеты за сегодня. И начал просматривать.

Изображение черно-белое, но четкое. Проходили люди. Подъезжали и отъезжали машины. Место у ресторана бойким не назовешь. Во время бизнес-ланча возникло некоторое оживление.

Место для преступления неплохое. Исполнить клиента труда не составит. Главное, здесь масса путей отхода. Район этот, если проработать маршрут, никакая полиция не перекроет.

И все-таки не было мне покоя. Зена говорила, что в последнее время Афон сам не свой. И мне он казался каким-то немного странным. Будто пловец-морж, стоящий на краю лунки, в которую должен бултыхнуться.

Я щелкнул мышью, ускоряя прокрутку. Пока что ничего интересного я не нарыл.

Ресторан «Зенит». Заштатная забегаловка, скоро ты прогремишь на весь мир. Не так долго осталось.

Старая, дребезжащая белая «Газель» раньше принадлежала гостям столицы. На лобовом стекле висели колокольчики. Фотографию смуглой восточной женщины с ребенком я выбросил.

Увел машину я от вещевого рынка. Судя по запаху, в салоне перевозили сельхозпродукцию. Мы переставили номера, нацепили на окна занавески. И теперь ехали к месту акции.

– Машину не мог поприличнее найти, – ворчал Глицерин – он все время обижался и ворчал, будто ему лет девяносто.