Максим Шахов - Мы те, которых нет

– Вот именно, Сережа! Все так и есть!

– И сейчас из него выбивают показания на вас.

– Я же говорил тебе, Сережа. Это спрут. Щупальца протянулись и в ФСБ, и в ГРУ.

– Вы теперь под ударом. Что собираетесь предпринять?

– Пока ничего. Есть нюансы… Вот что. Если… Я оставил тайник. Вот его координаты. – Он протянул мне бумажку. – Не вскрывай раньше времени. Пока я жив. А вот если… Там много для тебя интересного. Мои контакты, которые сможешь перевести на себя. Необходимая информация. Доказательства, что ты работал на нас. Больше ты нигде не светишься… Ты можешь остаться совсем один. Наша жизнь и благополучие сейчас не стоят ничего. На кону судьба страны. Она может зависеть от одного удачного удара в болевой центр противника.

Я кивнул. И спросил:

– До меня они могут дотянуться?

– Не должны. О тебе знаю только я. А меня они живым не возьмут. Ты для них – неизвестная величина.

В тот же вечер я отправился к Робу в его подмосковный бревенчатый дом, наполненный арбалетами, холодным оружием, часть из которого макеты, а часть подлинники. На полках сотни книг, большинство – специальная литература по холодному и огнестрельному оружию. Встречались раритеты в кожаных переплетах.

Роб опоздал родиться. Ему бы быть самураем. У него для этого есть все. Неземная любовь к оружию. И фанатичная преданность своему клану. А этот клан мы – я, он и Шатун. За нас он не просто отдаст жизнь. А отдаст ее, не задумываясь ни на секунду.

Мы все вместе – боевые братья из песни Трофима.

Взрослея не по дням

В пожаре русской смуты,

Нам равно довелось

Искать себя в бою,

Меняя целый век на краткую минуту,

В которую мы все стояли на краю.

Без веры, без вины,

Без племени, без рода,

Как дикая трава на пепелище дней,

Мы выросли в свою, особую породу,

Кто честен, тот и прав,

Кто прав, тот и сильней…

Роба я застал в мастерской, где он изготавливал очередной клинок.

Он пригласил меня на тенистую открытую веранду и напоил вишневой настойкой. Взамен я выдал ему информацию и список двадцати восьми безвестных героев спецназа.

– А знаешь, некоторых я узнаю, – сказал Роб.

– Кого?

– Капитан Долгих. Старшина Шевкунов.

– Что за люди?

– Первый одержим мировыми идеями. Другой – деньгами.

– Идеи и деньги.

– А что еще есть у человечества? Идеи, которые могут быть высокими, низкими и нездоровыми. И материальные блага – их для алчущих никогда не бывает много.

– Гремучая смесь, – кивнул я. – Теперь слушай внимательно. Противник может выйти на нас в ближайшее время. Куратор, похоже, спалился. Вы с Шатуном будете прикрывать его.

– Какова наша реальная боевая задача? – Роб внимательно посмотрел на меня.

Что ж, мыслит он правильно. Прикрывать можно по-разному.

– Не допустить гибели или похищения охраняемого объекта. При покушении попытаться захватить исполнителей.

– Если предотвратить похищение не удастся?

Вопрос в точку. В болевую.

– Тогда ты ликвидируешь Куратора. Попасть к ним он не должен.

– Объект в курсе?

– Куратор знает, что вы его будете прикрывать. Вот мобила для экстренной связи с ним… А вот флэшка. Если ликвидируют меня, то все ложится на тебя, Мишаня. Куратор оставил тайник с информацией. Я тоже. Как найти – здесь все есть. Пароль ты знаешь.

– Командир…

– Дослушай. Если нас грохнут, твоя задача – ликвидировать всех, кого мы хоть краем подозреваем в причастности к «Альянсу».

– Список есть?

– Есть. И он будет расширяться. В него войдет кое-кто из руководства «НК».

– Сделаем, – буднично произнес Роб.

Афон, сидя на парковой скамейке, цедил пиво. Шумели деревья в скверике на Никитском бульваре. Прогуливались беззаботные москвичи и гости столицы.

– Не замечаешь никого вокруг. Вещь в себе. – Я подошел к нему.

– Привет, Чак.

Я присел рядом. Зена права – руководитель ячейки сам не свой.

– Когда кончится эта жара? Когда кончится это чертово лето? – с чувством произнес он.

– Все когда-то кончается.

– И мы кончимся.

– Ты в миноре?

– Кто сказал, что я в миноре? – Он зверино оскалился. – Все отлично, Чак… Наша последняя акция произвела впечатление. Наши ставки резко повысились.

– Что-то незаметно.

– Заметно. – Он вытащил из сумки конверт и протянул мне. – Гонорар.

В пакете были стодолларовые бумажки.

– Деньги, деньги, – протянул Афон. – Это все мусор. Главное, как нас оценят потом. После часа Х.

– Надеюсь, не забудут.