Андрей Кивинов - Цепная реакция

— Делай, что говорят, и не задавай идиотских вопросов! Когда она обычно с работы приходит?

— Когда как. Но чаще всего в девять. Как все ненормальные люди.

— Вот чтобы ровно в половине девятого был у нее. С вином и букетом. И ждать, сколько потребуется…

Михайлова хотела добавить еще что-то, но тут в «психушку» влетел взъерошенный Быков:

— Пикассо, блин! Я тебя по всей базе ищу, а ты тут шашни разводишь! Вон — уже и портретик нарисовать сподобился…

Леха схватил со стола начертанную психологиней диаграмму развития взаимоотношений супругов Репиных, выполненную в строгом соответствии с фундаментальными положениями Карла Юнга.

— А что? Вылитая Надюшка! Узнаю руку мастера Зеленоградского кирпичного завода…

— Тебе что здесь надо?! — раздосадованная Надежда отобрала у непрошеного гостя рисунок.

— Не «что», а «чего». Падежов не знаешь. А точнее — кого. Его вот… — Быков ткнул пальцем в друга. — Вставайте, граф, нас ждут великие дела! ЧП в городе. И как раз по твоей части…

Подполковник ФСБ Виктор Эдуардович Гаврилов с трудом сдерживал нараставшее раздражение. Ну, взрыв… И — что? Какого лешего их сюда столько понаехало? Кроме них, чекистов, здесь и менты — из города и из района, и прокуратура, и МЧС, и мэрия… И, разумеется, телевидение. Как же без него? Событие ведь вселенского масштаба… Башни-близнецы…

И каждый воображает себя центральной фигурой. На деле же «восемьдесят — двадцать». Универсальный принцип, который еще никто не отменял. Реальным делом занято не больше двадцати процентов из тех, кто сейчас суетится возле обезображенного остова легковой машины и на оцепленной ОМОНом прилегающей территории. Остальные восемьдесят — просто балласт. Приехали сюда только для того, чтобы засветиться на месте происшествия, а потом доложить высокому начальству о своем личном участии в расследовании.

Правда, очень скоро все эти клоуны разъедутся обратно по своим кабинетам и начнут давать интервью, с умным видом высказывая свои взгляды на происходящее. Хотя дело точно будет не столь громким, как могло показаться в первый момент. По счастью, даже обошлось без жертв. Ранен только один случайный прохожий, да и тому, слава богу, угрозы для жизни нет.

К Гаврилову подошел взрывотехник из оперативной группы управления ФСБ.

— Ну? — вопросительно взглянул на него подполковник.

— Тротил… Масса до килограмма. Без оболочки. Скорей всего, таймер. Остатки взрывателя ищем.

Подполковник мрачно кивнул.

Тротил…

В прошлом году возле универмага машину рвануло. Поначалу думали, что теракт, на уши всех поставили. А потом оказалось, что баллон с газом. Машина на газу ездила, и хозяин что-то там перекрыл неправильно.

А здесь, стало быть, все же взрывчатка. Чертовым ваххабитам Москвы мало — добрались уже и до Юрьевска. Не было печали…

Оглядевшись, Гаврилов заметил чуть в стороне Воронову из следственного комитета, с которой несколько раз пересекался по работе. Ну, хоть одно приятное лицо…

Приятное лицо беседовало с мужчиной средних лет, который также показался подполковнику знакомым. Но гораздо менее приятным.

Гаврилов подошел.

— Здравия желаю, Светлана Петровна!

— Здравствуйте… — обернулась Воронова с приветливой улыбкой. — Знакомьтесь: это Андрей Бухаров, из уголовного розыска… Виктор Эдуардович, Эф-Эс-Бэ…

Офицеры пожали друг другу руки. Вяло, словно боясь заразиться.

— Владельца машины установили? — В голосе Гаврилова зазвучали официальные нотки.

— Да, — отозвался Бухаров. — Но толку от этого мало. Он уже два года как на кладбище пребывает.

— Но ключи-то от машины в гроб вместе с ним, вероятно, не клали… Они же у кого-то оставались?

— Ключей вообще не существовало. Да и не машина это была, а одно название. Лет пять уже, как с места не сдвигалась. А после смерти хозяина с нее потихоньку поснимали все, что более-менее ценного оставалось, и бросили открытой на радость местной пацанве.

— Что ж, по-вашему, тротил в нее тоже пацаны заложили?

Андрей, не ответив, бросил быстрый взгляд на Воронову.

— Нет, Виктор Эдуардович, не пацаны, — произнесла следачка. — Боюсь, я знаю, кто это сделал.

Отойдя от места взрыва, где по-прежнему копошилось трое мужчин в жилетах с надписью «ФСБ», Репин отыскал скучавшего в оцеплении Быкова.

— Ну что? — вполголоса поинтересовался коллега.

— Так и не появилась… — мрачно откликнулся художник. — Я все воскресенье, как дурак, дома просидел. С цветами и вином. А в ответ — тишина. Только Бакс шуршит. И мобильник по-прежнему не отвечает.