Андрей Кивинов - Цепная реакция

Уже преодолевая последний лестничный марш, она вспомнила, что снова забыла купить сахар… Ее разобрала страшная злость на себя, но сил спускаться вниз и идти в магазин просто не оставалось. Если только ползком. Хотя, по идее, следовало бы. Дурную голову лечить надо. Чтоб в следующий раз не расслаблялась.

Перехватив пакет с продуктами в левую руку, она достала из кармана куртки связку ключей и тут заметила сложенный пополам листок бумаги, засунутый в щель между дверью и косяком. Вряд ли это повестка из военкомата.

Воронова поставила пакет на пол и достала листок.

«То, что было сегодня — это цвиточки. Даю три дня. Если не отпустиш Федина — будут ягодки…»

Почерк был тот же, что и на предыдущих посланиях. И снова — детские ошибки: «цвиточки» и «отпустиш». Прямо как в милицейских протоколах.

«Понимаете ли вы, милостивый государь, что это такое, когда некуда больше идти?!» Эта фраза из какого-то очень старого фильма, который Репин видел еще ребенком, вдруг всплыла в памяти.

Остановившись возле пешеходного перехода, он подумал, что вот и ему, как герою того фильма, идти, собственно, некуда. Койка в общаге давно уже занята, и предоставить новую ему навряд ли смогут. Особенно в одиннадцать вечера.

Черт… Может, Надька права, и не стоило мосты сжигать? Он замедлил шаг и оглянулся на свой дом…

Нет! Решил — значит, решил. Да и его ли это дом?.. Толя вспомнил случайно услышанный разговор между Еленой и ее матерью. «Ты не вздумай ему часть квартиры отписывать… Перебьется. Прописывать — прописывай, но чтоб не претендовал. Не его это! Деньги твои — и квартира твоя» . Вот интриганка! Дитя Страны Советов. Чтоб ты этими советами питалась всю жизнь, а под конец подавилась… Правильно тут недавно его коллега Сорокин высказался про противоречивые чувства. Мол, противоречивые чувства — это когда видишь, как твоя теща падает с обрыва в твоем новом «мерседесе»…

— Молодой человек… Молодой человек!

Репин не сразу понял, что обращаются к нему.

Возле автобусной остановки стояла женщина с букетом хризантем в руках. Еще несколько букетов сиротливо торчали из стоявшего у ее ног пластмассового ведра.

— Купите цветочки своей девушке. Недорого!

Художник грустно улыбнулся:

— Я женат…

— А-а-а… Извините!

Репин был уверен, что Федин-младший заложил взрывчатку у него дома, но никак не мог сообразить, куда именно. Слишком просторно и слишком много подходящих для заминирования предметов. Джакузи, например. Или трехкамерный холодильник. Или посудомоечная машина. Доигралась Ленка со своим уютом… Жили бы у тещи — мигом бы взрывчатку нашел. А таймер настойчиво тикает — победитель будет только один — либо Репин, либо оппонент.

Неожиданно громко заверещал хорек.

Анатолий насторожился: Бакс — скотина сообразительная, и зря орать не будет. Либо у него кончилась выпивка, либо щас долбанет… И вдруг Репина осенило! Тротил наверняка спрятан в клетке. Точно, у нее ведь двойное дно!

Он черной молнией влетел в гостиную. Но пол под ним вдруг заходил ходуном, не давая подобраться к заветной цели. Его нещадно бросало из угла в угол, а цифры на таймере взрывного устройства, которое он уже воочию видел прямо сквозь двойное дно клетки, неумолимо приближались к двенадцати. До взрыва оставалось несколько секунд, как в плохом кино.

Анатолий изо всех сил дернулся…

…и открыл глаза.

— Вставай, Дездемона! — Быков бесцеремонно тряс его за плечо. — Завтрак проспишь. Сегодня подают яичницу. С хлебом. Утреннюю гимнастику предлагаю выполнить заочно и сразу переходить к водным процедурам. Тильки звиняйте, дядьку, но бананив у нас нэма… В смысле, джакузи. И горячей воды тоже нет. Уже второй день… У тебя, кстати, есть?

— Есть, — хмуро подтвердил брошенный муж, садясь на раскладушке и потягиваясь. — И то и другое. И бананы, кажется, тоже были.

— Так, может, поехали к тебе? Пока не поздно.

— Поздно. Полотенце чистое найдется?

— В ванной на крючке висит. Серое. Как наша жизнь…

Холодный душ немного привел Репина в чувство, но настроения не улучшил. Петь не хотелось.

На кухню он вышел мрачный, как Карабас Барабас с похмелья.

— Садись, Толечка! — захлопотала мать Быкова. — Давай тарелку, я тебе яичницы положу…

— Спасибо, теть Валь, не хочу. Я только чай попью.

— А чего? Хорошая яичница. С ветчиной.

— Он, мам, у нас на лондонской диете, — усмехнулся Леха. — По утрам сэр Анатоль употребляет только овсянку и апельсиновый сок.