Андрей Воронин - Спасатель. Жди меня, и я вернусь

Он ждал, что Слон отдаст хозяину честь. Слон воздержался, хотя, как показалось Андрею, не без труда. Когда продолжительный ритуал приветствия, состоявший из рукопожатий, благожелательных похлопываний по плечу и риторических вопросов типа «Ну, как настроение, молодой человек?», наконец завершился, вся компания погрузилась в «уазик», который какой-то расторопный гражданин в штатском уже подогнал к самой аппарели. Слон на правах местного старожила сел за баранку; рядом, на «хозяйском» месте, которое полагают таковым лишь мелкие чиновники да председатели небогатых колхозов, устроился Стрельников. Он, конечно, знал, где на самом деле полагается сидеть большому начальнику, но сзади было тесновато – там плотным рядком разместились Липский, Женька Соколкин и Моська. От последнего крепко пахло табаком и дорогим одеколоном, и Андрей поймал себя на том, что за несколько дней успел основательно отвыкнуть от этих городских запахов.

– В южную бухту, – скомандовал Стрельников, и Слон тронул машину.

Андрей не имел ни малейшего представления, где расположена упомянутая бухта, но Слон, как выяснилось, владел ситуацией намного лучше его. Не заглядывая в карту, краешек которой торчал из-под жестяной крышки бардачка, он уверенно погнал машину через путаницу извилистых, прихотливо петляющих и как попало пересекающихся малоезжих проселков, которыми была без видимой необходимости густо изрезана здешняя местность. Он ни разу не заколебался, выбирая, куда свернуть, и при этом ни разу не ошибся, как будто провел здесь не пару дней, а полжизни.

Подвеску Слон не щадил, машину немилосердно трясло и швыряло на многочисленных ухабах. Ветер сносил пыль влево, на обочину, волоча тающий серо-желтый шлейф по клонящимся к земле метелкам травы. Следом, держась левой стороны дороги, чтобы не попасть в пылевое облако, дымил уставленной в небо выхлопной трубой «Урал». Заметив его отражение в боковом зеркале, Андрей не к месту подумал: «Если уважаемому Виктору Павловичу угодно именовать то, что находится в кузове грузовика, своим багажом, стало быть, сам грузовик можно смело считать чемоданом на колесиках».

Стрельников сидел впереди, держась одной рукой за приваренную к передней панели железную скобу, прямой, как палка, и смотрел прямо перед собой. Трость стояла у него между колен, и фигурная серебряная рукоятка весело сверкала в лучах послеполуденного солнца. Вблизи было видно, какая она массивная и как тонко, с массой мелких рельефных деталей, сработана. Так и подмывало рассмотреть ее поближе, потрогать, повертеть перед глазами. Вообще, Андрей давно заметил за своим компаньоном страсть к солидным, красивым, сделанным на века вещам и нисколько не удивился бы, узнав, например, что костюмчик, в котором он щеголяет в данный момент, лет сто назад был сшит для какого-нибудь британского полковника.

Не снижая скорости, они проскочили через поселок, смахивающий на декорацию к фильму ужасов, где среди разрушающихся дощатых строений слонялись немногочисленные субъекты, действительно похожие на зомби, и снова вырвались на оперативный простор. Над северо-западным горизонтом синела полоска невысокой горной гряды; длинные пологие холмы, похожие на застывшие океанские волны, чередовались с ложбинами, в море серебристой травы то и дело виднелись проплешины каменных россыпей. Стрельников достал тонкий серебряный портсигар, но курить не стал – видимо, вспомнил, что в машине присутствует несовершеннолетний да вдобавок еще и некурящий компаньон. Андрея подмывало поинтересоваться, как дела в Москве, уладил ли Виктор Павлович, как собирался, разногласия с конкурентами. Но он промолчал: коль скоро Стрельников прибыл на место в срок, все проблемы, надо полагать, были решены – несомненно, решительно и жестко, в фирменной манере упомянутого господина, под внешним старомодным лоском которого скрывался умелый и беспощадный боец.

Ехать пришлось довольно долго, без малого полтора часа. Незадолго до окончания этого срока, наполненного немилосердной тряской и оттого показавшегося втрое длиннее, впереди открылась свинцово-серая гладь океана с торчащими из нее черными клыками скал. Дорога подобралась к самому краю обрыва, и внизу, как на ладони, распахнулась небольшая уютная бухта. Почти круглая, с выходящим в открытое море узким горлом, она представляла собой идеальное укрытие от шторма, но крутые берега и чересчур узкий проход делали ее непригодной для стоянки больших рыболовецких траулеров, не говоря уже об океанских военных судах.