Сергей Зверев - Должник

Однако после того, как старлей ловко сунул купюры в карман своих брюк, я подумал, что, наверное, опасаюсь зря.

И Серега, словно уловив мои колебания, заявил:

– Я, в принципе, уже увольняюсь. Из милиции.

– Что так? – я с интересом посмотрел на собеседника.

– По состоянию здоровья, – небрежно бросил он и стал осматривать мою комнату, прохаживаясь по ней, как по залу музея.

Возле секции он остановился. И уставился сквозь стеклянные створки на содержимое бара. То, что там находилось, его заинтересовало, и через несколько секунд он одобрительно посмотрел на меня.

Надо же! По состоянию здоровья. С виду он был вполне здоров. Розовощекий. Живой блеск в глазах. Не хрипит, не кашляет. Да на нем пахать и пахать.

– И куда дальше? – я подошел к Сереге ближе.

– Да приглашает тут меня одна структурка. Деньжата обещает.

Вот! В структурке этой самой здоровье работать, конечно, позволяет.

– Выпьешь? – спросил я, видя, как Серега продолжает буравить взглядом содержимое моего бара.

Раз он увольняется, то чего уж усложнять!

Именно тогда я склонился к тому, что диск можно показать. Ведь этот консультант, можно сказать, уже старлей в запасе.

– Выпью, – охотно согласился гость. – И поем. Есть хочется неимоверно. Я тут с утра набегался…

Я подвинул к дивану журнальный столик. Поставил на него бутылку конька, бутылку вина, рюмки и двинулся на кухню за какой-нибудь закуской.

К тому времени, как я прикатил сервировочный столик из кухни в комнату, Серега успел откупорить коньяк и разлить напиток по рюмкам.

Завалить гостя закусками не получилось. Все-таки отсутствие женской руки ощущалось. Я нарезал колбасы, сыра, хлеба, открыл пару банок с ветчиной и шпротами.

Серега тем не менее выразил очень даже здоровый энтузиазм, оценив натюрморт. Он тоже был холостяк. Это нас сближало.

Серега выпил рюмку коньяка и набросился на еду.

Я не мешал ему. Входил в роль доброго хозяина.

Проглотив еду, Серега налил себе еще рюмку, выпил, после этого провел тыльной стороной ладони по губам и откинулся на спинку дивана.

– А теперь давай дело, – уверенно заявил он.

И это мне понравилось. Он мог оторваться от еды. От мог оторваться от коньяка. И значит – характер у человека имеется.

– Ты ведь работаешь в этом… отделе нравов? – спросил я, вставляя диск в дивидишник.

– Работаю, – его губы расплылись в улыбке; словно он сам не раз участвовал в оргиях – в том самом отделе нравов.

– Я хочу кое-что показать. И услышать мнение, – и тут же добавил: – Мнение специалиста.

– Ну да, – он внимательно воззрился на экран телевизора.

Я почти не смотрел в ящик. Я успел уже просмотреть это не один раз. И особой радости просмотры мне не принесли.

Я больше смотрел на Серегу. Вот он-то был мне интересен. Особенно мне хотелось увидеть его реакцию.

И я ее увидел. Правда, не знаю – реакция то была или нет. Просто он сидел спокойно. И наблюдал порнозрелище с элементами садизма, как обычную программу теленовостей.

Когда на экране замелькали полосы, он неторопливо повернул голову ко мне и спокойно спросил:

– Откуда это у тебя?

Я был готов к тому, что такой вопрос может прозвучать, и припас на этот случай незамысловатый ответ:

– Друг один нашел. И хочет знать, что бы это могло значить.

– Ну да, – не стал спорить Серега, однако нотки иронии я все-таки уловил. – Кто снимал?

– Хотелось бы самому знать. Для чего, думаешь, тебя пригласил?

Серега расплылся в благожелательной улыбке.

– Значит, кто снимал не знаешь. И конечно, кто запечатлен на пленке – тебе тоже неведомо?

– Увы.

– Тогда что ты от меня хочешь? – он несколько подобрался, как прыгун, готовый взять новую высоту.

– Ответы на те же вопросы, что задавал мне только что ты. Кто мог снимать эту дрянь? И что значит сама эта дрянь?

– Хм, – Серега не спешил с ответами, глубокомысленно погладил себе подбородок, а затем заявил: – Могу сказать точно одно. Снимали любительской цифровой камерой.

Я разочарованно фыркнул:

– Тут я и сам догадался.

Серега развел руки в стороны.

– Могу сказать еще. Эта запись может что-то значить, а может и не значить.

Я задумался. Мне казалось, запись удовлетворяет только первому выводу – она что-то значит. Однако у Сереги на этот счет были совсем иные мысли.

– Я повидал за время своей службы много всякой порногадости, – продолжил тем временем Серега. – И в натуре. И на дисках. Но могу сказать определенно – такого мне еще не приходилось видеть. Разные там садомазохистские штучки, типа стеганья нагайкой, таскания на поводке, небольшие истязания – это было. Но вот чтобы в конце концов убивали… Хм. Очень, я скажу, натурально убивают эту девчонку.