Чингиз Абдуллаев - Мизантроп

«Вот так человек превращается в мизантропа и начинает ненавидеть всех вокруг себя», – машинально подумал Репетилов.

Пермитин уже показывал жестами, что пора идти.

Борис Семенович согласно кивнул и упрямо сказал:

– Нет, это не тот случай, Малхаз, когда я могу уступить. Ты тоже должен понимать. Однажды из-за меня уже погибло немало людей. Этого я себе никогда не прощу. Если сейчас опять пойду на сделку с твоими друзьями, то предам и память об этих погибших. Не могу я этого сделать, Малхаз. Ты должен меня понимать.

– Это ты ничего не понимаешь! – горячился Малхаз. – Тот факт, что самолет разбился, не имеет никакого отношения к грузу. Это просто роковая случайность. Никто не мог предположить, что случится катастрофа. Ты делаешь благородное дело – находишь чемодан нашего знакомого и помогаешь нам. При чем тут все остальные погибшие люди?

– При том!.. – отрезал Репетилов. – Не проси, Малхаз, я ничего не смогу сделать. Да и не хочу.

– Мы все вас ждем!.. – Пермитин снова поманил его. – Борис Семенович, давайте быстрее.

– Я уже в аэропорту, – никак не мог успокоиться Малхаз. – Через полчаса вылетаю к вам в Пермь. Ты никуда не уезжай. Просто дождись меня, и мы с тобой встретимся.

– Это глупо, Малхаз, – убежденно произнес Борис Семенович. – Давай заканчивать, меня уже зовут. Учти, что ты напрасно сюда летишь. У тебя ничего не получится. Это тухлый номер.

– Посмотрим. Ты только не уезжай. – Малхаз отключился.

Репетилов пожал плечами. Кажется, ему так и не удалось убедить своего давнего знакомого.

Все вокруг него спешили на обед. Губернатор приказал пригласить на него не только членов государственной комиссии, но и всех руководителей края, чтобы достойно проводить в Москву вице-премьера федерального правительства.

Борис Семенович позвонил Евгении и прошептал:

– Я не смогу вырваться. Обедай одна.

– Ничего. Не волнуйся. Я закажу обед в номер и буду ждать тебя, – успокоила его Евгения.

Он подумал, как же удобно жить с этой женщиной.

– Как только закончим, я сразу приеду, – пообещал Борис.

За обедом он оказался между двумя генералами. Сарумов сидел справа, а Шемяков – слева.

Репетилов вспомнил о настойчивых звонках Малхаза и обратился к генералу Шемякову:

– Как у вас дела? Вы уже проверили все чемоданы?

– Нет, – ответил генерал. – Даже не начинали. Ждали, когда закончит работать комиссия. Сначала мы вас проводим, потом спокойно проверим все чемоданы и выдадим их родственникам погибших.

– Вы уже знаете, кому какой чемодан выдавать? – поинтересовался Борис Семенович. – Неужели на них сохранились бирки?

– Не на всех, – ответил Шемяков. – Только на некоторых. Именно поэтому мы хотим все проверить и выдать багаж тем, кто сможет описать вещи своих родных. Многие чемоданы и сумки сгорели или были разорваны на куски, но багажное отделение пострадало гораздо меньше, чем сами пассажиры.

– Искусственная кожа оказывается гораздо прочнее тонкой человеческой, – горько признал Репетилов. – Это всегда трагично.

– А почему вы интересуетесь? – спросил генерал. – Среди погибших были ваши знакомые?

– Конечно, нет. Но у меня в жизни уже был похожий случай, когда разбился «семьсот пятьдесят седьмой» «Боинг», принадлежавший компании, в которой я владел контрольным пакетом акций, – пояснил Борис Семенович. – Тогда самолет разнесло на куски, мы почти ничего не смогли найти. Практически весь багаж был уничтожен.

– Нам отчасти повезло, что самолет разбился уже практически на земле, совсем рядом с аэропортом, – сказал Шемяков. – Иначе никакого багажа мы бы не нашли.

– Почему повезло? – не понял Репетилов.

– Родственники погибших получат хотя бы некоторые их вещи, – пояснил генерал.

Репетилов согласно кивнул. За столом снова провозглашались шумные тосты. Всем было весело. Обед затянулся. В пять часов вечера Борис Семенович обнаружил, что его телефон опять вибрирует.

Он достал его, полагая, что звонит Евгения, и услышал голос Малхаза:

– Борис, я прилетел. Алло, ты меня слышишь? Я уже приехал в твой «Хилтон». Когда ты вернешься?

У Репетилова испортилось настроение. Ему предстоял тяжелый, очень неприятный разговор с Малхазом. Обед закончился, и все начали рассаживаться по машинам. Местным руководителям предстояло еще проводить комиссию, которая должна была вылетать спецрейсом в половине шестого.

Пермитин поманил к себе Репетилова, улыбнулся и спросил:

– Полетишь с нами или останешься?