Чингиз Абдуллаев - Мизантроп

Пилипенко положил мобильник на стол, улыбнулся и сказал мне:

– Звонил твой знакомый. То ли Наджибулла, то ли Наджибулло, я так и не понял. Он просит передать тебе, что они ждут твоего звонка. Видимо, тоже волнуется из-за этого пропавшего чемоданчика. Даже из Таджикистана позвонил. Такой впечатлительный! Когда я ему сказал, как мы тебя подвесим, он сразу стал нервничать и ругаться. Тогда я ему и объяснил, что мы с тобой почти родственники. Кажется, он не поверил. – Пилипенко с удовольствием так вот издевался буквально над всеми.

Я видел, как нахмурился Яков Израилевич. Ему явно не нравился этот садист-подполковник.

– Мы можем идти? – спросил адвокат.

– Идите, – разрешил Пилипенко. – Но учтите, что завтра мы встречаемся. И не здесь, а у меня в кабинете. Совсем в другом здании.

Адвокат согласно кивнул. Зигмант осторожно поднялся и, не прощаясь, пошел к выходу. По дороге он успел подмигнуть мне и вышел из кабинета вместе с Рабиным. Пилипенко задумчиво смотрел на меня, словно решал, с чего именно нужно начать пытки.

В этот момент дверь снова открылась, опять вошел Рабин и сказал:

– Я хотел вас предупредить, господин подполковник. Дело в том, что я видел сегодня утром в этом кабинете живого и здорового гостя из Москвы. Я был не один, а вместе со своим клиентом. Пока мы разговаривали, я даже успел сделать снимок на свой телефон. Хочу вас предупредить, что если с этим гостем что-нибудь случайно приключится, то я буду настаивать на самом тщательном расследовании. Тем более что его фотография у меня уже есть. Извините за беспокойство.

Он поправил очки и вышел из комнаты, не дожидаясь ответа подполковника. Только через минуту Пилипенко громко и грязно выругался, а потом бросил в закрытую дверь свою резиновую дубинку.

Он жутко нервничал. Я понял, что этот негодяй не просто искал наш чемодан. Подполковник получал удовольствие от своей работы. Есть такие профессионалы-виртуозы, которым нравятся их занятия. У Пилипенко явно были наклонности садиста. Ему нравилось мучить людей. Кроме профессионального желания узнать истину, он наслаждался и самим процессом дознания.

Наверное, среди следователей и дознавателей должны быть и такие люди, которые с удовольствием занимаются своим делом. Нельзя быть палачом по назначению. Слишком много негативных эмоций, ненужных впечатлений. Палач – профессия творческая. Это всегда потребность души.

Вот и Пилипенко был таким. Он получал удовольствие от самого процесса дознания. Ему нравилось мучить людей. Пилипенко любил свою работу и деньги. Он мог получить немало, если бы узнал настоящую фамилию нашего связного и сумел бы добыть его чемодан. Я представлял, как он хотел хапнуть наш груз, который мог гарантировать ему еще сто лет безбедной жизни.

– Давай без глупостей, – предложил мне Пилипенко. – Я устал от вас всех. Корякин в больнице. У тебя осталось два выхода. Ты попадешь к нему или просто останешься в тюрьме, зато с целыми зубами и костями. Давай выбирай как можно быстрее. У меня не осталось времени.

На совещание Репетилов прибыл в расстроенных чувствах. Ему казалось, что все сделки и соглашения с друзьями Малхаза остались в прошлом. В те времена он проявил слабость, разрешил перевозить в самолетах своей компании кое-какие грузы друзей Малхаза. Теперь, спустя столько лет, эти темные личности снова напомнили о себе.

Нет, не так. Сначала Борис обратился к Малхазу и к его людям. Ему нужно было решать вопросы с Оксаной и ее любовником. Он должен был понимать, чем закончится вся эта история. Они не оказывали услуг просто из благодарности или в виде благотворительности. За их помощь следовало платить, и он разрешал эти перевозки.

Но теперь, спустя столько лет, когда у него уже не было своей авиационной компании, а Малхаз стал известным ресторатором, ему казалось, что все подобные сделки остались в прошлом. Репетилов заключал их даже не с мафией, а с собственной совестью. Ведь он отлично сознавал, какого рода грузы перевозят в его самолетах. Теперь старый знакомец требовал от него почти невозможного. Борис должен был найти чемодан одного из погибших пассажиров и передать его друзьям Малхаза.

Это было заключительное совещание государственной комиссии. Ее члены возвращались в Москву. Вице-премьер слушал доклады экспертов, подробные сообщения генералов Сарумова и Шемякова обо всех пассажирах лайнера.

В последний момент Сарумов выяснил, что Табатадзе действительно проживал в Гомеле. Он переехал туда еще три года назад вместе с супругой и двумя детьми. Табатадзе занимался поставками молочных продуктов в разные регионы России. Другой пассажир с грузинской фамилией Кикнадзе оказался актером театра пантомимы, который летел в Пермь на встречу со своей сестрой. Она проживала здесь уже много лет и носила фамилию своего супруга – Хачатрян.