Сергей Зверев - Зловещие небеса

– Я не причиню тебе вреда, – проговорил Андрей, опуская пистолет.

– Кто вы? – спросила она, подбирая ноги.

– Неважно. Главное, что теперь ты свободна. Сейчас мы поможем и другим девушкам, – сказал майор и поинтересовался: – Тебя как зовут?

Девушка уже не смотрела на десантника как на врага, почувствовала, что этот мужчина говорит от души и ему можно всецело доверять.

– Маргарита, – еле слышно произнесла она.

Батяня сделал несколько шагов и присел на кровать, которая скрипнула под ним.

– Рита, ты знаешь Лену Александрову? – спросил он и тут же уточнил: – У нее еще маленькая дочь есть.

– Знаю. Их в конце коридора держат. Последняя дверь направо, – прозвучало в ответ.

– Спасибо. – Лавров поднялся, зашагал к двери, но, прежде чем выйти из комнаты, обернулся и обронил: – А ты собирайся и другим скажи, чтобы готовились уезжать. Нечего вам здесь делать.

Десантники решительно шагали по коридору. Наконец майор остановился перед нужной дверью и прислушался. Тишина. Он повернул дверную ручку и переступил порог. От сердца у него тут же отлегло.

Лена Александрова с дочкой сидели на надувном матрасе. Мать грустно смотрела в окно. Девочка теребила маленькими пальчиками какую-то дешевую китайскую куклу, подделку под Барби. Женщина медленно повернула голову, широко открытыми глазами уставилась на Андрея и Прошкина с Бабочкиным, топчущихся у него за спиной.

– Умоляю, только ее не трогайте, – поникшим голосом проговорила она, вставая.

– Мы от Федора, – сказал Лавров, и это прозвучало так, будто тот человек, имя которого он только что назвал, до сих пор жив.

Бледное лицо женщины украсила осторожная, едва заметная улыбка. В последнее время она отвыкла от этого.

Девочка бросила куклу, которая ее больше не интересовала, и тихим голосочком пропищала:

– С папой все в порядке?

Слова комом застряли у Батяни в горле. Он не знал, что ответить на это. Вернее, знал, но не хотел расстраивать Александровых плохой вестью. Батяня понимал, что сказать все равно придется, но лучше не сейчас, а чуть позже.

На горизонте белел огромный круизный лайнер. Припекало голову палящее солнце. Майор Лавров сидел на мокром песке, вытянув ноги в прибой. Он совершенно отсутствующим взглядом смотрел то на пенящуюся воду, то на влюбленную парочку, устроившуюся неподалеку от него, то на чаек, парящих высоко в небе. Сейчас ничто не радовало его глаз.

Из воды выбрались мокрые Бабочкин с Прошкиным. Старлей начал вытираться майкой. Прапор сразу же взялся за початую бутылку пива, жадно припал к горлышку и залпом осушил ее до дна, ни одной капли не оставил.

– И все-таки пиво у них невкусное. – Он поморщился. – Кислое какое-то.

– Тогда чего выпил? – спросил старлей, присаживаясь рядом с молчаливым майором.

– Жажда. – Прапорщик причмокнул влажными губами и опустился на песок.

Солнце стало припекать еще сильнее, но десантники не перебирались под зонтик, так и сидели на самой жаре.

Немного захмелевший Прошкин вновь подал голос:

– Чего загрустили, товарищ майор? Мы же с вами целый бордель накрыли, стольких женщин освободили из сексуального рабства. Они теперь другую жизнь начнут. Как и Александрова, и ее дочка. Да, вы сказали горькую правду, но ведь кто-то же должен был ее им сообщить. Да и Федора уже не вернешь. Нужно жить дальше. Смотреть вперед.

– Возможно, ты и прав, – со вздохом ответил Андрей, до этого молчавший. – Но я такой человек, что все близко к сердцу беру и потом долго отойти не могу. Время нужно. Вот посижу здесь часок-другой, посмотрю на всю эту красоту и в норму приду.

Время пролетело незаметно. Когда десантники поднялись, отряхнулись от песка и побрели по пляжу, солнце уже заходило за горизонт, на котором по-прежнему стоял на якоре громоздкий белоснежный круизный лайнер.

Лавров и впрямь пришел в норму. Он шел, смотрел по сторонам и сдержанно улыбался, выслушивая глупые шуточки несмолкающего Прошкина. Тут майор вспомнил обещание, которое он дал прапорщику в горах, когда они собирались спустить на индийских военных снежную лавину.

– Помнишь, я обещал купить тебе целый блок шоколадных батончиков? – прервал он разглагольствующего Прошкина.

– Помню. – Тот навострил уши. – А Бабочкину новую зажигалку «Зиппо». Да и про себя вы не забыли, – напомнил он.

Лавров заулыбался и свернул к торговым рядам, у которых топтались туристы.

Тут прапорщик окликнул его:

– Батончиков не надо. Лучше пива. Нам предстоит долгая дорога домой. Занять себя чем-то надо.