Сергей Зверев - Битва за воздух

– Тебя ищут, фраерок. Ищут уже по всей Польше. И знаешь, кто ищет?

Ариец сглотнул ком в горле. С трудом удержал на лице более-менее спокойное выражение, хотя чувствовал, что рожа сейчас белее мела. Осторожно поинтересовался, стараясь голосом не выдать волнение:

– И кто же?

Первый ответил:

– СВР.

А второй добавил:

– Уж больно сильно им не нравится, когда Россию подставляют. За тебя, фраерок, взялись конкретно.

Ариец переворошил память на предмет такого ведомства, но ничего конкретного не всплыло, разве что общее ощущение чего-то жутко опасного. Интерпол рядом с этим монстром казался котенком, судя по первоначальным впечатлениям.

Он неуверенно спросил:

– И что же теперь делать?

Здоровяки переглянулись. Отреагировали без матов, что странно. Второй пустился в объяснения:

– Что делать? Ну-у-у, теперь ты должен учитывать, что все твои убежища в Польше взяты на контроль. Где бы ты ни появился, фраерок, там сразу же через некоторое время нарисуется толпа громил в бронежилетах и с оружием в руках. Попробуешь отстреливаться – попросту ракетой шарахнут или же танком твой сарай раскатают. Кодла твоя в считаные минуты поляжет, не надейся, что это стадо сможет противостоять профессионалам из разведки.

Он дотянулся до шкафчика с напитками. Вытащил коньяк и замолчал, откручивая крышку, тем самым передав слово первому. Тот почесал шею, скорчив жуткую рожу, дополнил второго:

– В Европу тебе соваться смысла нету. Там тебя сразу заластают. Еще на границе. Так что, фраерок, сшибай сегодня самолет и вали **** с Польши. Иначе… Иначе не проживешь и пары дней.

Ариец ощутил, как куда-то проваливается, удержался в сознании усилием воли.

– А Белоруссия?

– У тебя там есть кто? – Первый приподнял брови. – Или будешь мыкаться по кустам и оврагам?

– Есть несколько старых знакомых.

– Вот к ним и чеши, ****, фраерок. Сшибай имперцев в тех краях, они там тоже иногда летают.

Второй сделал внушительный глоток прямо из горлышка. Поморщился от крепости. Заговорил:

– Наш тебе совет – запустишь ракету, нацелишь ее, потом сразу же сваливай оттуда. Ты ведь в Пневы собрался, так?

– Так.

– Отлично. Запускай ракету и беги оттуда. Оставь одного укурка с телефоном где-нибудь поблизости, пусть звонит в вашу мусарню, едва приедут русские. Дескать, это они самолет сшибать собрались.

Ариец поразмыслил, признал это отличной идеей. Уточнил:

– А они приедут?

– Приедут, можешь не сомневаться.

– Хорошо, я сделаю так, как вы сказали.

– Молодец.

По затянувшемуся молчанию Ариец понял, что пора уходить. Открыл дверцу и, чувствуя некоторое облегчение, вылез из джипа. Потом несколько минут стоял и смотрел, как шикарная тачка уезжает.

Встряхнувшись, направился к своим. В душе мало-помалу все начало успокаиваться; хоть и злые до жути, но ведь предупредили же о слежке, помогли добрым советом, ништяк. А Белоруссия… что ж, пусть будет Белоруссия, там попроще.

Усевшись в кабину фургона, Ариец приказал водителю:

– В Пневы поехали.

– Как скажете, босс.

В Люблин возвращаться смысла не было. Збынек говорил, что Ариец собирается сбивать самолет в аэропорту Познани. Но в то же время заминированный склад говорил о том, что вряд ли террорист исполнит свои планы – знает, что его ищут, и мог вполне обмануть Збынека – уехать куда-то в другое место. Но вот в какое? Да и уехал ли? Неужто оставил свою затею?.. Вряд ли оставил. Вполне обоснованно полагает, что все, кто его искал, похоронены под обломками склада. Но в то же время его подрывник не отзвонился, не доложил, что уничтожил ищущих.

Непонятно…

Сергеев выехал из города и, выбрав для отдыха небольшую придорожную гостиницу, остановился на стоянке. Заглушил мотор.

– Думаю, здесь пока переждем. Полиция сейчас злобствовать начнет, все подозрительные машины проверять. Лучше пока залечь на дно. К обеду как раз другую машину подгонят, на этой ездить теперь опасно, наверняка кто-нибудь видел, как мы со складов выезжали, могли и номера запомнить.

– Лады. Ждем тут, – Батяня не возражал, разведчик рассуждает железно. – Только бы для Антона какой-нибудь прикид найти. У него только трусы в крови не запачкались.

Свешников пошевелился, сморщился от болевых ощущений, рана уже ощущалась вовсю, адреналин прошел. Проворчал:

– Я в этой Польше на одежде разорюсь. То по речкам плаваю, то хилые бандюки своей кровью с головы до ног забрызгивают, прямо как специально это делают. Впору фартук мясницкий одевать и резиновые перчатки по локоть.