Сергей Зверев - Бункер

Видимость в реке отвратительная. Водоворот и вызвавшее его явление подняли со дня ужасающую муть. Фонарный свет упирается в мельчайшие частицы, не позволяя рассмотреть ничего дальше одного метра. Мы ползаем у речного дна и буквально на ощупь пытаемся выяснить причину происходящего под парапетом.

Проходит минута, другая…

Внезапно Георгий теребит меня за руку и тащит в сторону. Яследую за ним и через пару метров натыкаюсь на лежащее на дне огромное темное тело.

От удивления загубник едва не вываливается изо рта. Ведь мы прочесали все дно вдоль набережной, и я готов был поклясться, что здесь ничего не было!

Приблизившись, мы понимаем: на грунте с небольшим дифферентом на нос лежит субмарина сверхмалого класса.

Осторожно обходим кормовую часть корпуса, осматриваем единственный вертикальный руль, горизонтальное оперение, гребной винт диаметром около полуметра…

По бортам у подлодки имеются бугельные торпедные аппараты, но вместо оружия в них «заряжены» некие пеналы, лишь отчасти похожие на торпеды.

Над корпусом торчит смещенная назад приземистая рубка с предохранительным ограждением убранного перископа, с крышкой шноркеля, обрубком антенны и прозрачным плексигласовым колпаком. Заметив колпак, мы предусмотрительно опускаемся ниже уровня рубки, чтобы не попасть в поле зрения экипажа невесть откуда взявшейся субмарины.

Носовая часть имеет устаревшие обводы. Подобная хищная форма подводных кораблей использовалась в конце Второй мировой войны. Вцелом субмарина выглядит неплохо, борта даже поблескивают темно-серой краской, словно она пару дней назад покинула док судоремонтного завода.

Закончив беглый осмотр, толкаю Жору в бок: «Пошли наверх! Пора сообщить о находке шефу…»

После первой же фразы нашего доклада Сергей Сергеевич меняется в лице.

– Сверхмалая подводная лодка?! – лезут на лоб его кустистые седые брови.

– Так точно. Классифицирована как немецкий «Зеехунд». Или, по-нашему, «Тюлень».

– Но как? Откуда она здесь?!

– Видимо, дожидалась своего часа под набережной, – рассудительно замечает Устюжанин. – Пылилась в полной готовности в миниатюрном сухом доке, ниже речного уровня.

Я добавляю:

– А когда экипаж занял места, скатилась по направляющим и пробила герметичную перегородку.

– Да, все сходится, – трясущими пальцами тянется генерал к мобильному телефону. – Это объясняет и утробный звук, и наличие водоворота. Вода просто заполняла объем опустевшего подземного помещения…

Набирая чей-то номер, он внезапно замер и прежде чем внести коррективы в действия сотрудников ФСБ наземных групп, подозрительно прищурил глаза:

– Постойте, а вы уверены, что в субмарине кто-то есть?

– Как мы можем быть в этом уверены?

– Вы же говорили о плексигласовом колпаке! Разве через него не видно, что находится внутри?

Пожимаем плечами:

– Мы не заглядывали. Не хотели раньше времени себя обнаруживать…

– Так, так, так… – барабанит Горчаков пальцами по борту катера. – Боюсь, как бы история с подлодкой не оказалась хитрым фокусом. Афокус в свою очередь не вышел нам боком.

– В каком смысле?

– Вдруг это всего лишь отвлекающий маневр? Мы обнаруживаем покинувшую убежище субмарину, прерываем сухопутную операцию и бросаем все силы сюда. Агоспода «археологи» под шумок уходят с пустыря и рвут к польской или к литовской границе.

Пожимаю плечами:

– Нельзя исключать и такой вариант. От наземной части операции есть толк? Из Дома советов ничего не слышно?

– Слышно, – отмахивается он. – Ребята нашли бронированный люк в южной части подвала. Пытаются вскрыть…

Мне становится жаль старика. Он всегда был и остается предельно ответственным человеком, близко к сердцу принимающим любые неудачи, просчеты, осечки. Втакие минуты он бледнел, высаживал сигарету за сигаретой, хватался за сердце и горстями глотал какие-то таблетки.

– Ладно, Сергей Сергеевич, не переживайте, – вновь подхватываю маску с фонарем. – Заглянуть через колпак внутрь подлодки– дело одной минуты.

Жора поднимает акваланг и вторит:

– Действительно, какая теперь разница– увидят нас немцы или нет?..

Мы одновременно падаем в воду и двигаемся туда, где наткнулись на субмарину сверхмалого класса.

Течение снесло в сторону поднятую со дна муть, улучшив видимость метров до трех с половиной. Тем не менее, пройдясь до основания парапета, подводного корабля мы не находим.