Сергей Зверев - Бункер

Я отчетливо вижу, как после выстрелов из темноты бокового пространства появляются росчерки– мириады мелких воздушных пузырьков, образуемых стремительным движением пуль. Тонкой молнией пули преодолевают несколько метров и касаются тел вражеских боевых пловцов. Мне известно, чем чреваты эти касания. Траектория движения длинной стреловидной пули хорошо видна, ведь ее скорость в плотной среде невелика. Кажется, пуля на излете и не опасна. Кажется, она потеряла энергию, взрезает воду по инерции и вот-вот остановится. Но это не так. Стоит ей коснуться твоего гидрокостюма, как ты чувствуешь пронзительную боль. Чувствуешь, как из поврежденной плоти толчками уходит в воду кровь, а вместе с ней и последние силы.

Половина американских пловцов была обезврежена первым же залпом. Получив ранения в конечности, они конвульсивно дергались у вырытой ими же воронки.

Мы включили фонари и готовились к повторной атаке, как вдруг произошло то, чего никто не ожидал и не планировал. Ни я, ни мои товарищи по «Фрегату», ни умудренный опытом Горчаков…

Кёнигсберг– Берлин

Август 1944 года

Оторвавшись от взлетной полосы, самолет медленно набрал высоту, подворачивая на запад– туда, где полыхал закат. Небо над Восточной Пруссией постепенно темнело.

Небольшой салон был оборудован с комфортом и даже роскошью, которые так любил Генрих Гиммлер. Почти половину пространства занимали два огромных кресла, разделенных столешницей из ценных пород дерева. Чуть поодаль ютился рядок обычных сидений для адъютантов и сопровождающего персонала. Ближе к хвостовой части был устроен буфет и туалетная комната.

В мягких креслах удобно разместились Гиммлер и Рауфф. Оба молча смотрели в иллюминаторы, пока самолет не закончил набор высоты.

– Почему я не вижу истребителей сопровождения? – настороженно спросил рейхсфюрер.

Рауфф жестом подозвал одного из адъютантов.

– Выясните, где истребители сопровождения, – распорядился он.

Офицер исчез в кабине пилотов, а спустя полминуты доложил:

– В воздухе находятся две пары. Одна идет впереди, другая выше на полкилометра. Если рейхсфюрер пожелает, можно приказать пилотам истребителей идти рядом с нами.

Рауфф вопросительно посмотрел на шефа. Тот, удовлетворившись ответом, качнул головой:

– Не стоит их беспокоить. Пусть занимаются своим делом. Ивот что… приготовьте нам по чашечке крепкого кофе.

Гиммлер опять замолчал, уставившись на потемневшие облака. АРауфф, поглаживая кожаную папку, ждал вопросов, касавшихся спрятанных в бункере сокровищ. Он хорошо знал шефа, и эти вопросы обязательно должны были прозвучать.

Адъютант принес кофе. Сделав пару глотков обжигающего напитка, рейхсфюрер наконец произнес:

– Рассказывайте, Кристиан.

Сдержав улыбку, бригадефюрер раскрыл папку…

– Ваши люди неплохо спрятали наши сокровища, – оценил работу Гиммлер. Иприщурил подслеповатые глаза – Авы продумали, каким образом их оттуда извлекать?

– В каком смысле, рейхсфюрер? – не понял Рауфф.

– В том смысле, если придется сдать Кёнигсберг на разграбление большевистским ордам.

Кристиан был готов к любым вопросам, кроме этого. Он лично продумывал проект бункера, вносил в его конструкцию изменения, контролировал стройку и принимал завершенный объект. Однако тайную эвакуацию с территории, занятой противником, не продумал. Наверное, это случилось потому, что в сознании не укладывалась мысль о сдаче города-крепости наступавшей с востока Красной армии. Он до конца был уверен, что усиленный гарнизон выстоит.

– Но позвольте, рейхсфюрер… – пробормотал он, – даже если придется на время отступить… Разве позже мы не предпримем попытки вернуть город?

– Что будет позже– известно одному Богу, – недовольно процедил тот. – Амы должны тщательно подготовиться ко всем вариантам развития событий.

Возразить было сложно.

Рауфф робко напомнил:

– Единственный вход в бункер мы собираемся замуровать, завалить камнями и затопить водой. Но на верхушке купола мной предусмотрен люк из танковой броневой стали. Кнему можно добраться, сняв около двух метров грунта в одном из подвалов здания.

– Кто-нибудь из посторонних знает о люке?

– Нет. Только вы, я и штурмбаннфюрер Вальтер Кубицки. Все строители расстреляны по моему приказу. Так что в крайнем случае сокровища можно эвакуировать через люк.