Иван Сербин - Скальп врага

— После смерти отца этот дом отошел Светлане и мне, — заметил Дима, глядя Боксеру в глаза. — Ботве, как ты выразился. А раз так, конкретному пацану и уж тем более папе за спиной ботвы прятаться — западло. Так что пошел вон.

— Димок, братан, а ты уверен, что сумеешь за базар ответить? — спросил мрачно Боксер, отставляя бутылку.

— Я-то за свой отвечу, если придется, — Дима снял палец с курка. — А вот ты ответишь за свой, Боксер?

После подобных предъяв базары не трут. После подобных предъяв стреляют. Но, если стрельба не началась сразу, значит, не начнется и дальше.

Боксер усмехнулся еще раз, кивнул своим людям:

— Пошли, братва.

Он вышел, не сказав больше Диме ни слова. А тот в этом и не нуждался. Пацаны выходили, и каждый прощался с Димой. Кто кивком, кто пожимал руку.

Боксер забрался в своей «мерин», закрыл дверцу. Он бы попытался хлопнуть ею, выказав свое презрение хозяину дома, да вот беда, в «мерине» дверями особенно не расхлопаешься. Тачка не та. Иномарки отъезжали одна задругой. Дима подождал, пока отъедет последняя, запер дверь, спустился с крыльца, набирая номер на мобильном:

— Манила? Это Дима. Выслушай меня спокойно, без нервов и наездов, хорошо?

— Что ты хотел сказать? — холодно спросил тот.

— Отца сегодня завалили. На трассе. Сработали под твоих пехотинцев.

В трубке несколько минут висело молчание, затем Манила спросил:

— Почему я должен тебе верить, Дима? Кроха уже «умирал» однажды. Да и ты сам «умирал» в прошлом году. Тем не менее вы оба оказались живы.

— Отправь кого-нибудь из пехотинцев в городской морг, пусть убедятся, — ответил Дима.

Манила помедлил.

— Хм… Если ты сказал правду… — протяжно произнес он, — я не отдавал такого приказа. Даю слово. Это были не мои люди.

— Я знаю, — убежденно сказал Дима. — А я не имею отношения к тому мочилову, которое устроил Боксер. Теперь я — ботва, а он папа.

— Боксер? — в голосе Манилы прорезалась брезгливость. — Ординарец из него был неплохой, но он такой же папа, как я — «папа римский».

— Это меня не касается, — отрубил Дима. — Я не имею отношения к бригаде. Ты можешь мне верить — можешь нет, дело твое.

— Хорошо. Пусть так. Ты позвонил, чтобы сказать мне это?

— Не только. Я хотел попросить тебя об одолжении.

— Каком?

— Мне нужно три дня. Я хочу увезти семью и похоронить отца. После этого я уеду, и ты меня больше не увидишь в городе. Даю слово.

— Хорошо, — ответил Манила. — Три дня тебя не тронут. За остальных, сам понимаешь, поручиться не могу. — Он помолчал, спросил: — Я смогу прийти на похороны?

— Приходи. И еще… Не выходи из «Царь-града». Тебя пасут и завалят, как только увидят.

— Это вряд ли, — голос Манилы стал чуть мягче. — Но за предупреждение спасибо. До встречи.

В трубке запищали короткие гудки.

Выезжая через КПП, Дима предупредил охрану, чтобы никого не пускали. Никого, кроме женщины с фамилией Светлая. Он сделал это на всякий случай. Если Катя сумеет вывернуться, в чем, впрочем, Дима сомневался, ей понадобится укрытие.

Лемехов и Панкратов ждали его, сидя в салоне «восьмерки». Когда Дима подъехал к кинотеатру, Лемехов опустил стекло:

— Шикарная все-таки у тебя тачка. Дашь порулить?

— Садись, — кивнул Дима. — Как насчет адреса?

Оперативник вытащил из кармана листок бумаги, покрутил в пальцах:

— Танцуй.

— Я похож на кабацкую шлюху? — спросил Дима.

— Да ладно, чего ты напрягся-то? — Лемехов протянул ему листок. — Знаешь, где живет Седой? Скажу — не поверишь.

— И не надо, — парировал Дима, разворачивая записку. — Сам прочту.

Адрес впечатлил. Седой проживал километрах в пяти от города, в дачном поселке Петунино, в двадцать пятом коттедже. Когда-то поселок действительно был поселком, но за несколько последних лет разительно переменился. Трехэтажные особняки росли там, как грибы после дождя. Если этажей было меньше, считалось — халупа, сараюшка.

— Мне тут один знакомый позвонил, — сообщил Лемехов, забираясь в салон «БМВ». — Он в отделении работает дознавателем. Нормальный парень. Интересовался, что там у нас за свара такая.

— Это вы к чему? — Дима уступил Лемехову место за рулем, сам устроился на соседнем сиденье.

— А к тому, что он про Катеринины неприятности знает.

— Откуда?

— А ты угадай, — Лемехов нажал на газ, махнув рукой Панкратову, оставшемуся в «восьмерке».

«БМВ» рванул с места, сочно заурчав мощным двигателем.

— Их машина повезет Катю, — подумав полминуты, ответил Дима.