Эдгар Дубровский - Холодное лето 53-го

Все это время Басаргин и Копалыч лежали ничком, как велел им Муха, прибежавший сюда и залегший с обрезом позади них.

Теперь он поднялся, пробормотал озадаченно:

— Почему ушел-то? Али то не катер был?..

Он пошел назад, на свой пост. Копалыч прошептал:

— Ты видел? Они хотели напасть на пароход!

— Другого ждут, — угрюмо сказал Басаргин.

— Я все думаю: если это беглые…

— Да какие беглые! Амнистированные. Свободные Граждане, мать их…

У кладовки дебаркадера опять появился Витя, настроенный решительно. Басаргин, пользуясь тем, что уходящий Муха не видит его, перебежал к котлу с варом и стал тщательно обуваться. Ложка Копалыча была при нем.

Витя, звериным чутьем дознав за дверью Сашино тепло, прижал к щели щеку, гладил ладонями доски и тихо поскуливал. Оторвался от двери и пошел искать, чем открыть.

На пожарном щите на другой стороне дебаркадера он увидел топор. Поигрывая приятной вещью, пошел назад.

Дверь кладовки была открыта. Удивленный, он сунулся туда. Лида двигала ящик с мылом,

— Где маленькая?!

Она показала рукой, как гребут. Пнув ее, он кинулся искать на пристани.

А Саша в это время бежала по мелкой воде вдоль берега, прикрываясь прибрежной травой и кустами. Берег повышался, начинался лес, надо было выходить на берег. Цепляясь за кусты, она выкарабкалась, встала и оглянулась…

В этот момент и увидел ее с пристани Витя. В три прыжка он был на берегу и бросился к лесу.

Лида заметалась на пристани, схватила топор и побежала на берег. Муха на своем посту встал, обеспокоенный. Тогда Басаргин метнулся наперерез Лиде и остановил ее.

— Брось топор! Я сам.

Она сказала что-то, он отнял топор, бросил его подальше и помахал Мухе. Тот успокоился, сел. Лида тяжко замычала и опустилась на колени.

Басаргин шепотом приказал Копалычу:

— Сейчас бегом в лес! Там прячься, пока они тут. Ну! Раз, два… Пошел!

Молча бросились они к лесу. Басаргин вырвался вперед и не оглядывался — не Копалыч его заботил. Муха побежал было за ними, вскинул обрез, но их уже плохо было видно среди деревьев, и он не стал стрелять, а быстро пошел к пристани — доложить.

Витя бежал через сквозной светлый бор. На небольшой поляне он догнал девочку. Она обернулась с вызовом, тяжело дыша.

— Только подойди!

Искаженное погоней Витино лицо менялось, появилась его туповатая улыбка. И это успокоило Сашу.

— Чего ты бежишь-то?! Чего?!

— Ага, бегаем, — сказал он.

И сел рядом с ней на землю. Она удивленно смотрела на него. Никаким злом не веяло от хорошенького паренька.

— Разбегались тут, — проворчала Саша, все же несколько отступая от него.

Коротким движением ноги он подсек ее ноги. Саша упала, и он навалился на нее. Она закричала. Ужас ее был тем сильней, что она только что поверила ему. Это был ужас, вызванный предательством, и он дал ей силы. Она сопротивлялась бешено, рвала пальцами его надвинувшееся лицо, и тогда он схватил ее за горло. В этот момент он близко увидел ноги подбегавшего Басаргина.

С зажатой в руке ложкой Басаргин длинным прыжком накрыл борющихся, и Витя коротко вскрикнул. Басаргин вскочил и рывком отвалил в сторону Витино тело.

— Ничего! Ничего… Сашенька, ничего… — говорил он, склоняясь над ней, стараясь быстрей ослабить, стереть ужас, не дать ему покалечить ее.

А она смотрела на него так же, как на Витю, ничего еще не поняв и не делая различия между ними.

— Все уже! Больше ничего страшного не будет. Быстрей пойдем отсюда! Вставай!

Она поднялась. Ее била дрожь. Он взял ее за руку и быстро повел дальше в лес. Неожиданно он остановился.

— Подожди здесь. Я сейчас.

Он вернулся на поляну, достал из кармана убитого наган, заметил лежавшую на мху ложку и ее взял тоже.

Пятеро стояли возле пристани.

— Упускать нельзя, — сказал Крюк. — Михалыч, бегом разыщи ублюдка этого, Витьку, найдите тех двоих, добейте, И все быстро, быстро! Того гляди катер будет!

Михалыч трусцой побежал в лес.

— Помоги ему, — сказал Барон Мухе.

Тот вопросительно посмотрел на Крюка.

— Распыляемся, — недовольно сказал Крюк.

— Мма-ть моя была женщина… — пропел Шуруп, — Дисциплинка, как в колхозе.

Вход в пещеру был низкий, скорей лаз, да еще заросший можжевеловыми кустами — укрытие надежное. Саша вдруг заплакала.

— Ну, ну… Все позади.

— Они маму убьют. Бить будут, чтоб сказала…

— Да у них свои дела, не тронут, — уверен он не был.