Мне дал его Тарасов, — ответил Влад, ковыряя вилкой совершенно обуглившуюся курицу и выискивая в ней угольки помягче. — А было так. Неожиданно всплыл садист Цончик и убедил Тарасова, что золото вовсе не у тебя, а у меня. Ты и Анна сразу стапи второстепенными фигурами, которые можно было безболезненно вывести из игры.
Но они решили использовать нас как дрова для печи, — добавил я.
Совершенно верно, дружище! Тарасов решил отдать меня вам на съедение. Если следовать его логике, я «кинул» вас обоих, продал вас за пару-тройку кило золота. Паша говорит: «Все сделаешь сам. Возьмешь у Вацуры деньги, а взамен отдашь ему Анну».
Он рассчитывал, что ты добровольно поделишься с ним?
Вряд ли он на это серьезно рассчитывал… Я сыграл испуг, стал просить, чтобы это дело поручили Цончику. А Тарасов: «Нет, все сделаешь ты, а Цончик тебя подстрахует». До меня тогда не дошло, что Цончик, сволочь, влезет в твою машину и накинет тебе на шею петлю. Эти засранцы неплохо придумали, правда?
Правда, — кивнул я. — Нет срашнее врага, чем бывший друг.
Или бывшая любовница, — некстати добавил Влад и, похоже, сконфузился от своих слов. — Они хотели узнать, где я прячу золото и убрать меня твоими руками. Потому и позволили тебе пронести пистолет.
А если бы не позволили?
Тогда бы нам пришлось разыгрывать что-то вроде «Отелло». Но я не представляю, как бы ты сумел меня задушить голыми руками. Это была бы настолько фальшивая игра, что наш спектакль провалился бы с треском… Слушай, а хороший получился бы куренок, если бы мы его не сожгли, да?
— Я не понимаю, почему всю ответственность за куренка ты делишь на равных? — спросил я.
— Так вот, рассказываю про звонок, — Влад пропустил мимо ушей мое замечание. — Когда Тарасов поручил мне обменять Анну на бабки, я говорю: «Мне надо позвонить Вацуре, чтобы объяснить, в каком виде и в какой таре он должен привезти валюту». Тарасов подумал и дал мне твой номер. Ему было просто интересно, как я буду выкручиваться из этой ситуации, зная, что никаких денег у тебя не было и быть не могло… Знаешь, о чем я потом пожалел? Что принял твою идею с томатным соком. Он оказался соленым, и у меня от него потом кожа на животе шелушилась.
У тебя кожа шелушилась, а у меня после твоего звонка в голове начался полный хаос, — проворчал я. — Это был шок! А про Анну я вообще не говорю. Она ведь ни о чем не догадывалась, пока мы не приехали в особняк. У меня было только пятнадцать минут на то, чтобы рассказать ей, какую сцену мы должны разыграть, и помог ей закрепить «скотчем» пакет с соком.
Да, сыграла она неплохо, — задумчиво произнес Влад.
Ты считаешь? — поморщился я и покачал головой. — А мне показалось, что ужасно фальшиво.
Мы оба замолчали и уставились на две пустые бутылки из-под аперитива.
— Водочки, что ли, выпить? — безразличным голосом спросил Влад и сам же полез в холодильник.
— Но как ты смог влезть в доверие Тарасову? — спросил я, ножом соскребая с худого крылышка уголь. Влад поднял палец вверх.
Это было озарение. Божья подсказка. Началось все с того, что я несколько дней кряду звонил Анне домой, потом поехал к ней и увидел то же, что и ты месяц спустя. Вот только с соседом разговаривал более вежливо и многое узнал. И тогда стало ясно: все шито белыми нитками. Следствия не было, суда не было, ни в какой зоне Анна не сидит, просто ее ограбили и спрятали в какой-нибудь погреб. Я тотчас забрал из банка кейс с твоей долей, а на его месте оставил чемоданчик с тротилом. Бомба, кстати, стоила мне огромных денег. Потом я нашел твою телеграмму в ящике у Анны. Оставалось только перехватить тебя на Симферопольском шоссе.
И сколько дней прошло, как «наехали» на тебя?
Погоди! Налей-ка еще по одной… Так вот, кажется, четыре дня спустя ко мне пришел Цончик с каким-то типом. Они предъявили липовые удостоверения сотрудников милиции и поинтересовались пропиской. Сам понимаешь, никакой прописки у меня не было. Но я сразу понял, что им было нужно. Привели меня в какой-то мидовский офис на Зубовской площади, в кабинет к Тарасову. Он рта раскрыть не успел, как я тихо говорю ему: «Я живу в Москве незаконно, но в обмен на прописку могу предложить вам много антикварного золота». И дальше взахлеб рассказываю про Анну, называю ее адрес, описываю, где и в каком углу квартиры это золото можно найти. Тарасов молчит, но по глазам вижу: клюнул. Я продолжаю: «Это еще не все. У меня один дружок есть, крымчанин, так в его личном сейфе в „Элекс-банке“ несколько килограмм такого же антикварного золота хранится. И я знаю, когда он за ним приедет». После этого разговора Тарасов назначил мне аудиенцию у себя на даче, где сказал: «Если не соврал про крымчанина, то получишь и квартиру, и прописку, и хорошую работу. А пока будешь при мне».
Читать дальше