Андрей Дышев: Черный квадрат

Так кто: ты или Жорж обчистил дачу Тарасова? — спросил я, ошарашенный солидностью преступного опыта у щупленького Нгуена.

Жорж! — сверкнул черными глазками вьетнамец. — Зачем мне надо было туда соваться, если все было на контроле у Вики? Она хорошенько накачала Тарасова водкой на какой-то презентации, привезла его на московскую квартиру и осталась с ним. А Жорж той ночью вместе со своим «бычком» залезли на дачу Тарасова и взломали тайник.

Все ясно, — сказал я, уже отчетливо прослеживая цепочку событий. — Утром, когда Тарасов вместе с Викой неожиданно приехали сюда и застали меня в столовой, ты выстрелил Жоржу в затылок.

Обижаешь! — нечленораздельно произнес Цончик и потянулся за бутылкой, которую открыл Нгуен, хотя бокал его был полон до краев. — Это не моя работа.

Жоржа застрелила Вика, — пояснил Нгуен. —Причем тем самым «Макаровым», который я забрал у тебя. Мне нужно было алиби, и я в момент убийства находился в гараже вместе со слесарями. Вика сначала развязала Жоржу руки, которые ты ему связал, потом намазала ему шишку на затылке вьетнамским бальзамом. Жорж, полный чувств благодарности, показал ей тайник, куда спрятал свою долю золота и долю, украденную ночью с дачи Тарасова. Вика, играя восторг, без труда завалила Жоржа на постель и выстрелила ему в затылок. Я встретил ее в коридоре, где принял от нее эти мешочки.

Ну как, тащишься? — спросил Цончик. Ему было жарко. Он махал на раскрасневшееся лицо журналом.

Я предоставил возможность тебе, Тарасову и Вике беспрепятственно уехать с территории особняка, хотя охрана немножко и попугала вас стрельбой, — продолжал Нгуен. — Нетрудно было догадаться, что вы не станете рисковать и поедете на дачу Тарасова в Быково. Вика была мне уже не нужна, она свое отыграла и ехала к месту своей казни.

А потом вдруг воскрес я! — рявкнул Цончик и ударил кулаком по столу. Уже, к счастью, опустошенный бокал подпрыгнул и грохнулся на стол. Глаза Цончика плыли, анемичное лицо покрылось крупными каплями пота. Он схватил себя за ворот свитера, словно задыхался.

Кажется, ему нехорошо, — заметил я, но Нгуен не придал моим словам значения.

Не обращай внимания, — сказал он. — Если хочешь слушать дальше, то слушай… Я опередил вас на несколько минут и успел поставить в бар бутылку «смирновки» с добавленным туда соком травы шин-хо, который действует, как сильное снотворное, но не оставляет следов в крови. Сам же я спрятался на чердаке. Когда вы уснули, я распилил Вике горло обыкновенным столовым ножом с пилкой…

Его слова прервал грохот упавшего со стула Цончика. Я вопросительно взглянул на вьетнамца. Он понял мой вопрос и кивнул:

— Да, и это тоже шин-хо… Ты обратил внимание, что симптомы схожи?

Я покосился на свой бокал, благодаря Бога за то, что удержал меня отпить шампанского.

— Нет-нет! — поспешил успокоить меня Нгуен. — Тебе я ничего не добавлял. В этом нет необходимости, у тебя будет свой путь.

С трудом сохраняя спокойствие, я смотрел на маленькое, безглазое, сморщенное лицо убийцы.

Что ты собираешься с ним сделать? — спросил я, глядя на безжизненное тело Цончика.

Он умрет без мучений! — пообещал вьетнамец. — Засучи его рукав, оголи руку, и ты увидишь следы от инъекций. Цончик уже давно сидит на игле, и партнер он никудышный. Я введу ему смертельную дозу героина, и его смерть не будет противоречить логике.

Значит, так ты решил его отблагодарить? — произнес я.

А какое выдающееся открытие он сделал? Предположил, что золото не у тебя, а у Влада? — покачал головой Нгуен. — Я и сам об этом догадывался. По тебе было видно, что ты такой же лох, как и Жорж вместе с Викой. Но мы с Тарасовым позволили тебе вручить нам «куклу» и отдали тебе Анну. Соединив вас всех вместе, мы получили критическую массу, эквивалентную килограмму тротила. И, как видишь, не просчитались: от Анны и Влада мы избавились твоими руками, заодно выяснили, где Влад спрятал золото.

Как же вы достанете это золото из личного сейфа покойника?

Это уже проблема Тарасова. На любой сейф можно наложить арест, затем его вскрыть, составить фальшивую опись, заплатив сотрудникам банка, а золото взять себе. Это несложная процедура. Куда сложнее…

Убить затем Тарасова, — докончил я.

— Да, ты прав, ты опережаешь мои мысли, — легко сознался Нгуен. — Когда он умрет, я должен уже находиться на борту «Боинга», совершающего рейс по маршуту Москва — Нью-Йорк. К сожалению, план этот отработан еще не до конца, и я не могу доставить тебе удовольствие и обрисовать все его детали… Ты взволнован?