— Да ну вас! Врете вы все!
— Не все, — возразил Артист. — Только чуть-чуть. Самую малость. Трошки не по карману нам «Хилтон». Погуляли по городу и приехали.
— И слава Богу! Господи, я так рада! — Она встала, одернула юбчонку и произнесла заученным тоном гида:
— Господа! Добро пожаловать на остров любви!..
— Добрый день. Вы ждете господина Назарова?
— Совершенно верно.
— Я готов вас выслушать.
— Вы не Назаров.
— Правильно. Моя фамилия Розовский.
— Но вчера я договаривался о встрече с самим господином Назаровым.
— Вы разговаривали со мной. Господин Назаров не подходит к телефону, никого не принимает и ни с кем не встречается. Он нездоров. Полагаю, вы знаете почему.
Я подробно проинформирую Аркадия Назаровича обо всем, что вы хотели бы ему сообщить.
— Вы уверены, что я не смогу поговорить лично с господином Назаровым?
— Скажем так: это будет зависеть от результатов вашего разговора со мной.
— Не присесть ли нам? Что для вас заказать? Виски?
— Слишком жарко для виски. Пепси со льдом.
— Мальчик, два пепси со льдом!.. Итак, господин Розовский… — Вы не представились.
— Моя фамилия Вологдин. Показать документы?
— Охотно взгляну.
— Пожалуйста. Вот мой паспорт.
— Это все?
— Вам недостаточно?
— Может быть, у вас есть какое-нибудь удостоверение?
— Нет, только паспорт.
— В таком случае кто вы? Вчера по телефону вы сказали, что представляете группу влиятельных политических деятелей России. Что это за деятели?
— Вам важно знать их фамилии? Или политическую ориентацию?
— Мне нужно знать фамилии, чтобы определить политическую ориентацию.
— Я назову их. Лично господину Назарову. А пока скажу, что они находятся в идейной оппозиции к существующему в России режиму.
— Существует и безыдейная оппозиция?
— Разумеется. Основанная на личных мотивах. К такой оппозиции относится ваш патрон господин Назаров.
— Как вы узнали номер нашего телефона?
— По адресу, — Как вы узнали адрес?
— Боюсь, господин Розовский, вы недооцениваете своего патрона и интерес, который вызывает его личность. В определенных кругах. Возможно, это вас огорчит, но все передвижения господина Назарова, начиная с бельгийского госпиталя и Парижа, не являются тайной.
— Для кого?
— Когда-то это учреждение называли «конторой».
— Вы работаете на «контору»? Или «контора» работает на вас?
— Не то и не то. В этом учреждении есть люди, разделяющие наши взгляды. Они иногда делятся с нами интересующей нас информацией. Теперь мы можем перейти к делу?
— Да.
— У господина Назарова есть то, что нужно нам. А у нас — то, что нужно ему.
Мы предлагаем обмен.
— Начнем с начала. Что, по-вашему, есть у господина Назарова?
— В течение многих лет он поддерживал тесные деловые контакты с самым широким кругом влиятельных лиц. Бывших влиятельных и влиятельных ныне. Через его банковские и коммерческие структуры осуществлялись многие масштабные финансовые операции. В их числе: распродажа оружия и имущества Западной группы войск, продажа крупных партий золота и алмазов. Не думаю, что он был замешан в чем-то серьезном. Но то, что он знал обо всех крупных аферах, в этом у нас сомнений нет. И не просто знал. Он располагает документальными свидетельствами.
— И вы хотите, чтобы он передал вам эти материалы?
— Нет. Мы хотим, чтобы он их обнародовал. Сам. Лично.
— Допустим, кое-какая информация у него есть. Но вы уверены, что она обладает такой взрывной силой, чтобы серьезно повлиять на расстановку политических сил в стране, к чему, как я понимаю, стремятся люди, интересы которых вы представляете?
— Мы обогатим его информацию документами огромной разрушительной силы. Мы ими располагаем.
— Почему бы вам самим их не обнародовать? Если они у вас действительно есть. И если они подлинные.
— Есть. И, несомненно, подлинные. Но будет гораздо эффективней, если их обнародует не оппозиция, а господин Назаров. Его положение в какой-то мере уникально. У него огромный авторитет на Западе и в широких кругах в самой России. Всем известна его многолетняя поддержка Ельцина. И если такой человек заявит о своем неприятии режима, это может произвести сильное впечатление.
— На вашем месте я бы обратился с таким предложением к господину Назарову до президентских выборов.
— Он бы его не принял.
— Почему вы думаете, что он примет его сейчас?
— Я не мог бы ответить односложно. И вы, господин Розовский, знаете этот ответ.
Читать дальше