Андрей Таманцев - Их было семеро…

Да, Пастухов был мертв.

И Пастухов был жив.

Картина мироздания, существовавшая в сознании Волкова, покрылась тысячью мелких трещин, как автомобильный триплекс при сильном лобовом ударе; потом стекло словно бы лениво осыпалось, и взгляду открылась иная картина.

Совсем иная.

В ней Москва-река оставалась в своих берегах.

И Рязанская область — в составе России.

В ней живой Пастухов, спокойный, в хорошо сидящем на нем костюме, повернулся к иностранцам и спросил:

— Почему вы не снимаете? Ответил высокий, рыжеватый:

— Ждем. Ты обещал нам сенсацию.

— Человек увидел оживший труп — разве это не сенсационные кадры? Скажу по-другому: живой труп увидел сам убийца.

— Труп — кто?

— Я.

— А убийца?

— Разрешите представить: генерал-лейтенант Анатолий Федорович Волков.

Начальник одной из самых секретных спецслужб России. Она называется — Управление по планированию специальных мероприятий.

Маленький метнулся к камере и приник к объективу. Зажглась красная контрольная лампочка. Высокий все еще не понимал.

— Он — убил тебя?

— Да. С неделю назад. Естественно, не своими руками.

— Но ты — жив?

— Анатолий Федорович, не лучше ли вам присесть? — Пастухов подождал, пока Волков пройдет по кабинету и займет место за своим письменным столом, и продолжал, обращаясь к нему:

— Познакомьтесь. Арнольд Блейк, самый тупой из стрингеров Си-Эн-Эн. Его оператор — Гарри Гринблат. Не нужно путать. «Стингер» — это ракета. А стрингерами называют журналистов, работающих в горячих точках. Не понимаю, как он умудряется зарабатывать на жизнь.

Блейк вопросительно взглянул на Волкова:

— То, что сказал Серж, — правда?

— Никаких комментариев, — отрезал Волков. — Предлагаю немедленно покинуть мой кабинет. Вы незаконно проникли в правительственное учреждение. Вы рискуете лишиться аккредитации.

— Сколько раз нас лишали аккредитации, Гарри? — спросил Блейк, обращаясь к телеоператору.

— Раз двадцать, наверное. Начиная с Анголы.

— Ты спутал. В Анголе нас расстреливали.

— Может быть, — равнодушно согласился Гринблат.

Пастухов вынул из кармана радиопередатчик, бросил в микрофон:

— Зайдите на минутку, все… Арни, даю тебе еще один шанс… Анатолий Федорович, оставьте в покое кнопки. Сигнализация отключена, охрана нейтрализована.

— Вы… убили тридцать человек охраны?!

— Мы не убийцы. Мы попросили их временно прекратить исполнение своих обязанностей. Они согласились.

— Вы не могли сделать этого вшестером!

— А кто вам сказал, что нас только шестеро?

Дверь кабинета открылась. Волков уже знал, кого он увидит. И увидел тех, кого ждал.

Он помнил, как они представлялись ему в кабинете командарма Гришина:

— Капитан медицинской службы Перегудов.

— Старший лейтенант Хохлов.

— Старший лейтенант Ухов.

— Лейтенант Злотников.

— Лейтенант Мухин.

Сейчас они не представились. Да и как они стали бы представляться?

«Санитар». «Охранник в пункте обмена валюты». «Саксофонист в подземном переходе». «Артист-недоучка». «Продавец газет в электричках»?..

Они вошли в кабинет свободно, молча остановились по обе стороны от двери, как на милицейском опознании. Но не он опознавал их, а они его. Они смотрели на Волкова без любопытства, без интереса, без ненависти, без презрения, без вражды.

Просто смотрели.

— Это — тоже трупы? — догадался Блейк.

— Да, — подтвердил Пастухов.

Дверь оставалась открытой. Лицо Волкова исказило невольное выражение ужаса.

Он не мог взять себя в руки. Он знал, кто сейчас войдет.

— Генерал ждет появления седьмого трупа, — прокомментировал Пастухов.

— Прайм-тайм! — восхитился Блейк.

Но вместо полковника Голубкова в кабинет вошел незнакомый Волкову молодой человек в элегантном темном костюме, с длинными черными волосами и в таких же, как у самого Волкова, очках фирмы «Цейс Голд». Он мельком, равнодушно-брезгливо, взглянул на Волкова, подошел к Пастухову и положил на стол перед ним компьютерную дискету.

— Получилось? — спросил Пастухов.

— Да.

— Спасибо. Все, ребята, смотрины закончены. Посидите пока в приемной, посмотрите телевизор. А когда будет что-нибудь интересное — скажете.

— А где… Голубков? — спросил Волков, когда команда Пастухова и незнакомый длинноволосый молодой человек вышли из кабинета.

— Летит из Грозного. Он звонил мне часа два назад. Сказал, что раздобыл копии документов, которые вез в Ставрополь командарм Гришин. Не хотите спросить, что это за документы?