Андрей Таманцев - Их было семеро…

Граф кивнул:

— Хороший совет.

Он пересчитал пачки в пакете, пролистнул их с краю, чтобы убедиться, что это не «кукла», а одну купюру вытащил и быстро ее осмотрел — как это сделал в Москве Боцман, только гораздо быстрей. Видно, глаз у него на это дело был лучше наметан.

— Значит, с вас — шестьсот пятьдесят пять, — заключил он и кивнул на кейс. — Товар?

Боцман набрал шифр на замках и приоткрыл кейс. В нем лежали плотные полиэтиленовые колбаски с белым порошком. Героин и героин. Представляю, как ребята матерились, перемалывая в кофемолках сахарный песок в пудру, а потом запаивая пакеты утюгом или термомашинкой, если ее удалось найти в местных лавках. Граф протянул руку к кейсу, чтобы пощупать пакеты. Это был нежелательный момент. Я хотел было вмешаться, но Боцман невозмутимо и даже с готовностью открыл крышку повыше. Рука Графа отдернулась. Я понял почему: поверх пакетов лежал трубачевский кольт-коммандер.

— Хотите попробовать? — спросил я Графа. Боцман захлопнул крышку кейса и закрыл замки.

— Не хрен пакеты рвать, — буркнул он. — Мы проверяли товар.

— И как? — спросил Граф.

— Обыкновенное турецкое говно, — тем же тоном ответил Боцман. — Говорил же — надо было бразильский искать. Или хоть гонконгский.

— Ладно, сойдет, — оборвал я его. — Все, Граф. У нас еще куча дел. Стволы ваших кадров будут на «губе». Ключи — под камнем у порога. Скажите Николаю, чтобы шел сюда. Через три недели я вам звоню.

Я спрыгнул с высокой подножки, помог спуститься Графу и даже пожал ему руку, хотя предпочел бы обойтись без этого. Посоветовал:

— Пакет спрячьте под плащ, здесь шпаны полно. И, уже не оглядываясь, залез в кабину.

— Идет к выходу, — сообщил Боцман, наблюдая за Графом через дырку в заднем тенте. — Вышел… Он вернулся в кабину и спросил:

— Ну? А теперь объясни, зачем ты отдал ему наши бабки?

— Во-первых, это не наши бабки. А во-вторых, это не бабки, а наживка.

— Наживка? — переспросил Боцман. Он не очень быстро соображал. Совсем не быстро. Но соображал. — Ты хочешь подставить их вместо нас?

— Ты имеешь что-нибудь против?

— Ничего не выйдет, — подвел итог Боцман, выслушав мой короткий рассказ о переговорах в мотеле «Авто-Хилтон». — Зачем ему рисковать? Он получил сорок пять штук ни за хрен собачий и доволен до усрачки.

Я спросил:

— Знаешь, почему ты никогда не заработаешь миллион долларов?

— Ну, почему?

— Потому что тебе сорока пяти штук за глаза хватит. А ему — нет.

Боцман подумал и упрямо повторил:

— Не выйдет.

— Посмотрим.

Ждать нам пришлось совсем недолго. Минут через пять в дверцу кабины коротко постучали. Я выглянул. Внизу стоял не Трубач. Там стоял Граф и делал мне знаки выйти. Под плащом у него выпирал полиэтиленовый пакет. Значит, он вернулся, даже не дойдя до своей «альфа-ромео».

Я спрыгнул на землю.

— В чем дело, Граф? Что-нибудь случилось?

— Давайте отойдем в сторону, нужно поговорить.

Я взглянул на часы и изобразил нетерпение.

— Только недолго.

Мы отошли в глухой угол двора.

— Во сколько вы переходите границу? — спросил Граф.

— Вы же слышали: с часу до двух.

— Я пойду с вами.

— Вы? Сами? Бросьте, Граф. Не царское это дело. Самое большое через месяц-полтора вы и так получите эти бабки.

— Полтора месяца — срок. За это время я закуплю на них новую партию товара для вас. Сами знаете: время — деньги.

— Плохая идея, Граф. Очень плохая. Есть смелость, а есть глупость. Один, ночью, почти с миллионом баксов. А если вас грабанут и замочат?

— Вы обо мне беспокоитесь или о своих бабках?

— Сейчас это одно и то же.

— Со мной будет Гриша. Он крепкий парень. До ночи отойдет. И мы будем с пушками.

— Цена вашему Грише! И вашим пушкам! Сколько лет вашему сыну? Лет двадцать пять?

— Восемнадцать. Младшему шестнадцать. Я поздно женился. А дочери двенадцать лет.

— Так вот и подумайте о своих детях!

— Я о них и думаю.

— Вы меня не поняли. Подумайте о том, что с ними случится, если вас ограбят и убьют или вы инсценируете собственное ограбление, или по любым иным причинам не сможете выполнить взятых на себя обязательств. А вы их уже взяли. И получили аванс. Счетчик включен. Не перебивайте! Сначала дослушайте. Это не угроза, а законы бизнеса. И вы их сами прекрасно знаете. Я лишь напомнил вам о них. А теперь можете принимать решение.

Он ответил, почти не задумываясь:

— Я его уже принял. И я не меняю своих решений. Я иду.

Часть наживки он уже заглотил. Теперь нужно было, чтобы он заглотил весь крючок.