Сергей Зверев - Таран

Ну не глупо ли? Еще как! Только последний мудак способен забивать голову романтическими бреднями, когда мозги должны быть сосредоточены совсем на другом. На чем? Да уж не на бабских прелестях!

Вскоре Таран покинул грунтовку, добрался до автомагистрали и, сверяясь с картой, направил «Ланос» на юг. Через пять километров шоссе пересеклось с окружной дорогой, Таран поехал по ней. Адрес Соловьева он помнил наизусть, но отыскать его загородные владения не казалось ему самой трудной задачей. Главное начнется потом.

За полтора километра до пруда Ракитного Таран свернул в редкий лесок, оставил там «Ланос», а дальше отправился пешком. Компас ему не требовался. Стороны света высвечивались в голове. Тут левее, за балкой – прямо, потом вдоль железнодорожного полотна и снова налево.

С пути Таран не сбился, особенно не перепачкался и даже не запыхался, когда вышел на край редколесья, откуда хорошо просматривался дом на берегу заросшего камышом водоема. Попрыгав по привычке, чтобы удостовериться, что в карманах ничего не бренчит и не звякает, Таран стал пробираться от куста к кусту, от сосенки к сосенке, пока не выбрал удобную для наблюдения позицию.

С вершины пологого холма можно было рассмотреть все детали. Домина Соловьева – именно что домина, а не дом, не особняк и не коттедж, – не радовал взор изяществом архитектурных форм. Его сложили из светлого кирпича, увенчав парой псевдосредневековых башен и довольно нелепой крышей с множеством лишних граней. Окна Соловьев заказал самые обычные, пластиковые, к тому же без решеток, которые, наверное, вызывали у него нехорошие ассоциации. Зато ограду он распорядился возвести высоченную, вдохновляясь то ли изображениями древнего Иерусалима, то ли наивно полагая, что чем выше забор, тем труднее через него перебраться. Однако кирпичная кладка есть кирпичная кладка. Вскарабкаться на нее и спрыгнуть с другой стороны не составляло труда. Несмотря на две струны колючей проволоки, идущих поверху. А вот десяток видеокамер, натыканных по периметру ограды, Тарану не понравились.

Устроившись поудобнее, он переключил внимание на дорогу, ведущую к дому. Вдоль нее тянулись столбы линии электропередачи. Не зря Таран прихватил в сарае плоскогубцы с резиновыми трубками на ручках. Обесточить дом – раз плюнуть. Ну, может, не раз, а два. Зато после этого видеокамеры превратятся в бесполезные цацки. Даже если Соловьев обзавелся автономным электрогенератором, то на включение его уйдет несколько минут. Эти драгоценные минуты нужно будет использовать с толком.

Следующие полчаса ушли на ознакомление с нехитрым бытом обитателей особняка. Охранников Таран насчитал три штуки, но остальные, надо полагать, занимались внутри какими-то важными делами: пялились в мониторы, играли в компьютерные стрелялки, заправлялись протеином или просто очищали ноздри от лишних накоплений. Женщина была только одна и явно не хозяйка. Сходив в теплицу на заднем дворе, она вернулась оттуда с ведром весенних огурчиков и снова скрылась в доме.

Те охранники, что изредка выбирались во двор, ограничивались неспешным обходом здания и пристроек, обмениваясь на ходу анекдотами. Пару раз до ушей Тарана донесся их жизнерадостный смех. Они еще не подозревали, что веселиться им осталось совсем недолго. Службу они несли в маленькой кирпичной сторожке у ворот. Выходили вооруженные одним автоматом на всех. Собак при них не было, спасибо господу богу и начальнику службы безопасности господина Соловьева.

Двор, заваленный кучами разного строительного хлама, Тарану тоже понравился. Очень хорошо, что бизнесмен не поспешил избавиться от сэкономленных досок, кирпичей и прочих необходимых в хозяйстве вещей. Не зря говорят – жадность фраера сгубила. Приведи Соловьев свой двор в порядок, подобраться незамеченным к дому было бы куда труднее. Своей бережливостью он облегчил задачу Тарану.

Местоположение дома радовало своей изолированностью от житейской суеты. Он стоял на отшибе, соединенный с внешним миром единственной узкой дорогой, проложенной к трассе совсем недавно. Других строений в этом живописном уголке не наблюдалось. На противоположной опушке Таран приметил крыши то ли пансионата, то ли детского лагеря, но весной там было пусто, да и далековато до него. Ближайшими соседями Соловьева были лишь грачи и вороны – в полном соответствии с птичьей фамилией владельца особняка. Двух пацанов, пристроившихся в камышах с удочками, Таран в расчет не брал. Хотя, немного понаблюдав за ними, он решил отказаться от затеи с плоскогубцами. В голове созрел план получше.