Илья Рясной - Большая стрелка

— Я верю, что Ашот не останется неотмщенным. Что кара падет на подлых убийц! — завершил на пафосной ноте свою речь Гринберг.

Через два дня на него вышли армяне. Один из главарей арминской диаспоры Раф Григорян потребовал встречи. И немедленно.

— Конечно, Раф. Конечно, — затараторил Гринберг. — Когда скажешь…

В кабинет Раф заявился с двумя смуглыми, мощного телосложения армянами, сильно похожими на людей, готовых на все. Мрачные лица. Недобрые взоры. В этих взорах читались очень уж нехорошие обещания.

— Здравствуй, дорогой. Какая потеря, — рванулся навстречу Григоряну Гринберг.

— Кто мог это сделать? — не пожимая руки, Раф уселся в кресло. — Кто?

— Сразу скажу. Это или Леня Нарусов… или бандиты тамбовские. У них пересекались интересы. Тамбовцы задолжали Ашотику большие деньги.

— Хотелось бы верить, — пронизывающе посмотрел на хозяина кабинета Раф.

— Потом разговор вошел в более мирное русло. Они повздыхали о погибшем товарище. И наконец перешли к главному.

— Знаешь, ведь и наши интересы в «Эльбрусе» присутствовали, — произнес Раф буднично, кидая утверждение, не подлежащее обсуждению и доказыванию. — Доля акций его нам переходит. И вместе подумаем, как править будем.

— Есть собрание акционеров, — сухо произнес Гринберг. — Есть существующий порядок, по нему этот вопрос и будем решать.

— Акционеры? — удивился Раф. — Это слова мальчика?

— Это слова законопослушного человека. Это же не Ашота артель. И не моя. Это акционерное общество. И здесь свой порядок решения вопросов.

— Нет, уважаемый. Это именно ваша артель. И не надо прикидываться… Клянусь, если ты причастен к смерти Ашота, ты заплатишь. Но пока я не знаю этого — мы друзья. И партнеры в бизнесе.

— Партнеры? А если нет?

— На нет и суда нет. Без суда все решим. Понимаешь? Все будет хорошо…

— Вот что, — Гринберг вздохнул поглубже, кинув взор на часы. — Я думаю, вам лучше уйти.

— Мы уйдем. Придут другие, — с угрозой пообещал Раф. — Ты этот разговор всю жизнь помнить будешь. До последнего слова.

— Угрожаете?

— Нет, — отрицательно покачал головой Раф. — Только напоминаю…

Тут затренькал телефон в его кармане.

— Да, слушаю…

— Папа, — послышался голос. — Папа… Детский крик отдалился и захлебнулся. Послышался густой бас:

— Здорово, армянин. Как живешь?

— Кто это? — Раф почувствовал, что внутри все холодеет. На лицо наползла бледность, а сердце сжалось.

— Друзья твоей семьи.

— Где Роберт?

— Тут. Я ему конфетку дал… Теперь слушай, армян. Ты туда больше не ходи. Не стоит. Хорошая семья, прекрасный ребенок, ну что еще армянину надо? Губит людей жадность. Ты понял?

— Отпустите ребенка.

— Отпустить? Какие вопросы? Иди, Роберт. Иди, крошка…

— Дай мне его! — крикнул Раф.

— Папа, — послышался вновь детский крик.

— С тобой ничего, сын? Все нормально?

— Да.

— Тебя не били?

— Нет…

— Хорошо, маленький. Хорошо, — руки Рафа тряслись.

— В общем, ты понял… Армян, я тебя знаю. Ты отправишь своих в Армению или в Лондон — в безопасное место. Мы с детьми не воюем. Но сам умрешь. И деньги тебе только на похороны понадобятся… У тебя же магазины, мебельная фабрика. Тебе что еще надо? Живи тихо.

— Отпусти ребенка.

— Уже ушел… Раф сжал телефон.

— Что? — спросил Рафа по-армянски его сопровождавший — бывший чемпион Армении по греко-римской борьбе в тяжелом весе, ныне хозяин кафе «Арарат».

— Пошли, — глухо произнес Раф.

— Да что там?

— Пошли!..

Они удалились.

Когда Раф приехал домой, сына не было. В милицию звонить не решался. Поднял на ноги всех армян, и они метались по городу, искали мальчишку, опрашивали учителей.

Сын Рафа нашелся через три часа на бензоколонке в тридцати километрах от города.

— Как ты? — поглаживая ребенка по голове, спрашивал Раф, чувствуя, как из глаз катятся слезы. Ребенок выглядел довольно бодрым.

— Они меня отпустили. Папа, они тебя испугались, — говорил он, и владел им сейчас не пережитый ужас, а гордость за своего отца, которого боятся даже бандиты.

Вечером Раф собрал своих земляков. И обратился к хозяину кафе «Арарат», отвечавшему за безопасность общины и поддерживавшему связи с преступным миром, в том числе и с авторитетными армянскими ворами в законе, которые преимущественно проживают в Москве:

— Узнай, кто это… Гринберг. Кто стоит за ним?

— Руднянские его прикрывали, — сказал хозяин «Арарата».

— Кто такие? — спросил Раф. — Я слышал о них?