Валерий Горшков - Реаниматор

Закончив монолог, Тихий вытряхнул из трубки пепел, набил ее снова табаком из бархатного вишневого кисета, прикурил, вышел из-за стола и, сложив руки за спиной, принялся мерить шагами комнату, время от времени останавливаясь перед аквариумом.

— Ты знаешь, как я тебя уважаю, Леня, — сказал Тихий, доставая из-под аквариума невидимую с того места, где расположился Флоренский, маленькую клетку с белыми мышами. — Но давай будем говорить начистоту. Я знаю имя заказчика. Разыскать его и предложить свои услуги мне не составит ни малейшего труда. Это вопрос, самое большое, недели...

Губы игорного воротилы предательски дрогнули, кулаки сжались. Грудная клетка стала вздыматься выше, на щеках проступили пунцовые пятна. Флоренский понял, что он, сам того не ведая, попался на удочку матерого хищника. И целиком уступил инициативу в блестяще задуманной им операции этому старому пердуну!

— Про убийство двух рядовых ментов и шабаш в храме даже говорить не хочется — это детский лепет. Одно движение мизинца, и Бульдог заманит в ловушку половину ОМОНа и разорвет их в клочья взрывом фугаса. Специалисты и иконописец тоже на мне... Про французика, гонца адвоката, смешно и вспоминать. Пыль. Слякоть. Вот и получается, что при таком раскладе ты становишься просто лишней пешкой! А?!

Две белые красноглазые мыши, в ужасе забившиеся перед лицом неизбежной гибели, с тихим плюханьем упали в аквариум, где на дне застыл приподнявший морду крокодил. Вскипевшая вода мгновенно окрасилась алой кровью. Спустя секунду все было кончено, только из пасти снова превратившегося в зеленое бревно каймана торчал одинокий жалкий розовый хвостик. Неуловимое движение рептилии — и вот исчез даже хвостик.

— Хор-о-оший Буля, хор-о-оший! — ласково, промурлыкал Тихий, попыхивая трубочкой.

Авторитет обернулся, не спеша снова уселся за стол, сложил руки на груди, взглянул на посеревшее, растерянно-ненавидящее лицо хозяина «Полярной звезды» и, полностью удовлетворившись действием, которое оказала демонстрация его силы и власти на возомнившего себя пупом земли прибандиченного коммерсанта, расплылся в почти дружеской покровительственной улыбке.

— Но ты, Лешенька, не всякий толопанец с улицы. Мы с тобой, почитай, одной крови, — ослабил смертельную удавку лютый змей. — Вместе тюремную баланду веслами из шлемок жрали, вместе дела серьезные проворачивали. А значит, одна у нас с тобой тропинка. У кого чуть шире, у кого чуть уже. В данном случае это ничего не меняет...

У Флоренского заметно отлегло от сердца, словно барин вместе с «помилованием» сбросил ему со своего плеча почти новый полушубок. Холоп был рад по-собачьи подползти к господину на брюхе, сказать «тяв!» и благодарно завилять хвостиком. Не выгнал добрый хозяин на холод лютый, позволил у господского огня греться и кости под обеденным столом подбирать. И на том спасибо... А что до нанесенного оскорбления и затаившейся в глубине собачьего сердца обиды — так мы ему еще отомстим. Втихаря, чтобы под кованый сапог не подставляться. А выпадет случай — вообще насмерть горло перегрызем...

— Какая твоя законная доля, Олег Степаныч? — с огромным усилием сумев не вильнуть взглядом, проблеял Флоренский.

— Мои условия справедливые, — глухо выдохнул старый авторитет. — Я хочу получить только подлинник иконы.

— И... это все?! — оторопел Леонид Александрович, совершенно не ожидая от старика такого «альтруизма». На секунду делец даже перестал дышать.

— Все, — кивнул Тихий. — А рассчитываться с исполнителями ты будешь сам, из денег, которые получишь у адвоката. Меня эта сторона не касается.

— Но ведь я никого из спецов... кроме отморозков моего Руслана... не знаю! — поспешил сообщить обрадованный Флоренский, в пылу радости даже не заподозрив второго по счету коварного подвоха, на который он купился так же просто, как наивный дворовый хулиган, впервые идущий на гоп-стоп с матерым уркой, покупается на обещание поделить добычу «по справедливости».

— Ладно, чего не сделаешь для старого кореша. — С явной уступкой в голосе старик согласился стать посредником при передаче гонорара художнику, а также спецам по сигнализации и снятию бронированной защиты иконы. — Но учти, Леня, чтобы с твоей стороны — никакого жлобства, никаких накладок!

— Да что вы, Олег Степанович! — замахал не гаснущим даже на ветру пламенем только что зажженной золотой зажигалки «Зиппо» собравшийся прикурить коммерсант.

— Знаю я вас, бизнесменов!.. Оглоеды...