Валерий Горшков - Дискета мертвого генерала

– Костюм – пятьдесят два, обувь – сорок три, – я напряг память и вспомнил еще коечто. – Мне так же жизненно необходимы две банки холодного немецкого пива. Можно обойтись без врачебной помощи, но без пива!.. – Я скривил губы и развел руками.

– Когда будете завтракать, там спросите. А у меня медпункт, – она еще раз ткнула пальцем в сторону второй двери, где надлежало искать душ, и вышла, оставив меня совершенно одногоПод бьющие сверху тоненькие струйки теплой воды я забрался с огромным удовольствием. Правда, тут же ноющей болью напомнили о себе и руки, и ноги, и лицо, но по сравнению с процедурой очищения от засохшей крови и прочей налипшей на тело дряни – песка, грязи и пота – это было сущей мелочью. Рядом с краном, на пластмассовой подставочке, предусмотрительно находились травяной шампунь, жидкое розовое мыло и поролоновая губка. Вряд ли этой уютной душевой кабинкой пользуются боевики. Ну, может быть, не считая любимого жеребца зеленоглазой брюнетки. Или – жеребцов. Откуда я могу знать такие интимные подробности?

Я не смог отказать себе в удовольствии простоять под тугими струями воды целых пятнадцать минут. До тех пор, пока штора не отдернулась и не показалось милое личико брюнетки.

Она, бьюсь об заклад, не только с врачебным интересом осмотрела мое мокрое тело, несколько раз провела по нему рукой в требующих дезинфекции, йода и пластыря местах, а потом сказала:

– Вытирайтесь и ложитесь, – а сама подошла к стеклянному шкафчику со всевозможными пузырьками, открыла его и задумалась, какой бы такой штуковиной намазать этого здорового мужика?

Я тем временем обтерся, обмотал широкое полотенце вокруг бедер и, покинув душ, улегся спиной вверх на обтянутую полиэтиленом белую кушетку. Начинающие подсыхать ссадины стали отвратительно чесаться…

Спустя полчаса, весь с головы до ног обмазанный и обклеенный бактерицидным пластырем, одетый в новые, но ужасно «лоховские» рубашку, костюм и ботинки, которые следовало заменить в первом же приличном магазине, я сидел за столиком в некоем подобии кафе, где, как я понял, набивали свою утробу местные «омоновцы». Мне принесли горячий борщ, чуть подогретый люлякебаб с рисом и красным соусом, и две банки холодного пива «Бавария». Совсем неплохо, если учесть пятнадцать часов без еды и отдыха. Я не спеша поел, выпил пиво, сразу почувствовав блаженную негу во всем организме, затем накоротке переговорил с Олегом – «полковником», который напомнил, что моя белая «восьмерка» со старым другом Колесником за баранкой ждут за высоким металлическим забором его опорной базы номер четырнадцать, чтобы незамедлительно отвезти в гостиницу.

– Не напрягайся, – отказался я от гостиничных апартаментов. – Как только доберусь до машины – сразу уеду из этой гребаной Западной Украины. Не понравилось мне ваше национальное гостеприимство.

– Как хочешь, – пожал плечами Олег. – Приказание Персикова. Номер в гостинице «Турист» на твое имя уже оплачен. Хочешь – едь, хочешь – нет. Мне до фени. Пойдем, провожу до ворот…

Мы вышли из здания и направились к въездным воротам. Я в последний раз окинул взглядом территорию, так замечательно меня приютившую в последние сутки, и, с превеликим удовольствием толкнув плечом одного из стоящих в узком проходе КПП боевиков, вышел наружу.

И сразу увидел Колесника. Он вмялся в водительское сиденье «Жигулей» и дремал, даже не шелохнувшись, когда я очень тихо открыл соседнюю дверцу и сел. У этого гуцула был замечательный сон. По крайней мере последние двое суток я не мог похвастать тем же. Пришлось сильно шлепнуть его ладонью по плечу. Колесник вздрогнул, широко, как пучеглазая жаба, открыл глаза, подпрыгнул и достал головой до крыши.

Потом все-таки сообразил посмотреть направо.

– У-у, черт, напугал… – сказал он таким тоном, которым обычно поминают нечистого и сразу же крестятся. – Так и заикой можно остаться.

– Документы, – я протянул руку.

Колесник непонимающе поморгал, вероятно, еще не до конца проснувшись, затем сообразил, что от него требуется, и полез в карман.

Когда техпаспорт на «восьмерку» и мой собственный – «серпасто-молоткастый» – перекочевали в мой карман, я коротко бросил: «Вылезай!», и первым вышел из машины. Мы поменялись местами, я повернул в замке зажигания ключ и завел мотор.

– Довезу тебя до города, если скажешь, как туда ехать.

– Э-э, да тебя что, в спальном мешке сюда везли, друг?! – рассмеялся он, но, заметив на моем лице маску крайнего презрения к своей драгоценной персоне, быстро замолчал.