Валерий Горшков - Дискета мертвого генерала

Я снова услышал этот странный лай и вдруг ощутил, как что-то мягкое и гладкое трется мне о ноги и тихо попискивает.

– Познакомься, это Гарик, – Рамона наклонилась, и у нее на руках оказался щенок мраморного дога. Он был как две капли воды похож на того… погибшего. Только в пять раз меньше. И в десять раз – смешнее. – А это, Гарик, тот самый дядя, которого, начиная с сегодняшнего дня, ты будешь регулярно цапать за ноги, а утром стаскивать с него одеяло! – Рамона неожиданно протянула его мне. Едва оказавшись у меня на руках, Гарик со знанием дела обнюхал доселе незнакомое, вдоль и поперек обклеенное лейкопластырем лицо, чихнул и вдруг быстро и точно лизнул меня внос.

– Это значит, что можно войти, – перевела с собачьего Рамона, схватила меня за рукав и быстро втянула в дом вместе с огромным клубом морозного зимнего пара.

Ровно год и триста миллионов долларов были потрачены на решение ключевого вопроса схемы.

Оставалось самое главное – механизм восприятия мозгом «куклы» кодированного сигнала, поступающего с излучателя передвижной станции.

И, как нередко бывает в научных разработках, самый последний шаг на пути к вершине оказался практически невозможным. Можно было при помощи сложнейшей и дорогостоящей аппаратуры преобразовать импульсы, поступающие от оператора, в единый сигнал, но человеческий мозг не мог самостоятельно их расшифровать, использовав как сигнал к действию. Единственное, что чувствовали подопытные, в качестве которых использовали приговоренных к смертной казни заключенных и психически больных – это невыносимую головную боль, рвоту, ощущение неосознанного страха, заставляющего даже самых отъявленных головорезов забиваться в угол, словно тараканы, и утробно выть, а также, при длительном воздействии излучателя, наступал неминуемый паралич центральной нервной системы, после которого в первую очередь переставали работать сердце и легкие. Наступала смерть…

Все это заставляло Прохорова и его коллег трудиться как одержимые, нередко опуская от бессилия руки, но затем с утра снова продолжая поиски заветной разгадки, спрятанной в недрах гигантского черного ящика под названием человеческий мозг. Так продолжалось еще год, после которого не менее половины сотрудников Центра, в прошлом – неисправимые оптимисты, то и дело сходились во мнении, что разработки зашли в тупик. С подопытным можно делать все что угодно, даже заставить его покончить жизнь самоубийством, применив программу кодировки, но превратить в послушного робота с двухсторонней зрительно-слуховой связью, увы, нереально.

Наступил глубокий кризис. Люди перестали ощущать полезность работы, более напоминающей мышиную возню. И именно в этот момент в голову Прохорова пришла до умопомрачительности неожиданная и на первый взгляд совершенно абсурдная идея. Виной тому послужили… дельфины!

И Вадим Витальевич понял, что не зря копнул эту интересную тему. Он постарался хоть как-то обосновать некоторые из своих предложений по продолжению разработок и, когда кризис в Центре достиг апогея, преподнес их Славгородскому, к великому удивлению последнего.

Около четырех часов провели за закрытыми дверями директор Экспериментального исследовательского центра и Прохоров. Вадим Витальевич медленно и доходчиво объяснял Славгородскому, чего именно он от него хочет. А хотел инженер-радиотехник совсем немного – снаряжения специальной морской экспедиции, месяца этак на три-четыре, которой предстояло бы бороздить просторы той самой части мирового океана, где, по преданию, затонула великая цивилизация Атлантида. Легенды древности и вполне реальные факты о регулярной пропаже в районе Бермудского треугольника транспортных и прочих судов, военных и пассажирских самолетов, менее всего интересовали целеустремленного ученого. Ему нужны были только дельфины.

– Так вы хотите, если я правильно понял, провести исследования механизма телепатической связи, при помощи которого дельфины общаются, даже находясь в десятках километров друг от друга? – не без интереса спросил профессор, поудобней устраиваясь в кресле. С каждой последующей минутой разговора предложение Прохорова становилось ему более и более интересным.

Как вообще в его голову пришла такая нестандартная идея?

– Не совсем так. Помимо телепатической связи они обладают способностью переговариваться при помощи специальных звуковых сигналов, где в двух секундах умещается поразительное количество информации. Их мозг способен сначала закодировать и сжать весь этот объем, а потом без всякого труда разложить его на составляющие. Не это ли то самое, к чему мы стремимся в своих разработках?