Джеймс Роллинс - Айсберг

Движение руки разбудило ребенка, который сонно потянулся к его щеке.

— Папа, — пробормотал он по-русски и прижался к Виктору всем телом, как только что вылупившийся птенец к матери.

Адмирал догадывался, почему ребенок проявлял к нему такую привязанность. У него остались несколько пожелтевших фотографий отца. Сходство их было поразительным: та же копна седых волос, тот же овал лица, те же холодные серые глаза. Для мальчика, который провел столько лет в «ледяной спячке», время остановилось. Он как будто бы заснул только вчера и, проснувшись, никакой разницы между отцом и сыном не видел.

Виктор нежно провел ладонью по лицу ребенка. «Эти глаза смотрели на моего отца. Эти ручонки прикасались к нему». Отец, должно быть, очень заботился о мальчике, если сумел вызвать такую глубокую привязанность. По-другому и быть не могло — ребенок стал для него единственной нитью, связывающей его с прошлым, с семьей, которую он потерял навсегда.

Улыбнувшись, мальчик что-то пробормотал на непонятном Виктору языке.

Зато американец его понял:

— Он разговаривает на инуитском диалекте!

С этими словами пленник как вкопанный остановился у двери и с удивлением посмотрел на ребенка.

— Что… Что он сказал? — взволнованно промолвил адмирал.

Американец подошел к нему и склонился над ребенком:

— Kinauvit?

Лицо мальчика посветлело. Он выпрямился и с интересом повернулся к незнакомцу:

— Makivik… Maki!

Пленник посмотрел на Виктора.

— Я спросил, как его зовут. Его имя Макивик, но он предпочитает просто Маки.

Виктор убрал прядь седых волос с лица.

— Маки.

Он повторил имя мальчика несколько раз и решил, что оно ему понравилось — в нем было что-то схожее с его внутренним восприятием ребенка.

Мальчик протянул руку и подергал Виктора за седую прядь.

— Nanuq, — пробормотал он и захихикал.

— Белый медведь, — перевел пленник. — Вы напоминаете ему белого медведя.

— Как и мой отец, — промолвил Виктор.

— Он принял вас за вашего отца? — с удивлением посмотрел на него американец.

Адмирал кивнул:

— Я сомневаюсь, что он знает, сколько прошло времени с тех пор.

Маки, осознав, что у него появился собеседник, что-то лепетал, потирая глаз кулачком.

Пленник с удивлением поднял брови.

— Что он сказал? — спросил Виктор.

— Он сказал, что вы не должны были еще проснуться.

— Проснуться?

Они ошарашенно уставились друг на друга.

«Неужели…»

Виктор невольно перевел взгляд на стену, отгораживавшую коридор с резервуарами:

— Нет. Это невозможно. — Его голос надломился от волнения. — Спросите его — где?

Пленник какое-то время молча смотрел на адмирала, как бы читая его мысли, а потом перевел взгляд на мальчика.

— Маки, — спросил он. — Nau taima?

Несколько секунд они о чем-то переговаривались, и наконец ребенок сполз с коленей Виктора на пол.

— Qujannamiik, — прошептал американец и повторил на английском: — Спасибо.

Виктор поднялся с кресла:

— Он знает, где может быть мой отец? Вместо ответа Маки помахал рукой:

— Malinnga!

— Следуйте за мной… — перевел пленник.

19 часов 18 минут

Дрейфующая станция «Омега»

Аманда сидела за столом, наблюдая за переводом дневников. Дженни медленно читала вслух текст, написанный на инуктитуте, а Крейг составлял из слогов слова на русском языке.

Первый том они «просканировали» быстро, оставляя нерасшифрованными целые куски текста. В нем содержалась история создания полярной базы «Грендель» с момента трагедии американского парохода «Жаннетт» в 1879 году.

«Жаннетт» под командованием лейтенанта Джорджа Делонга был послан в Северный Ледовитый океан на разведку нового судоходного маршрута между США и Россией, но в пути оказался скованным полярными льдами. Пароход продрейфовал в ледяной ловушке две зимы, пока льдины не раздавили корпус судна в 1881 году. Выжившие члены экипажа сумели спастись на трех спасательных шлюпках, протащив их по ледяной пустыне до открытой воды. Только две лодки добрались до устья реки Лена в Сибири.

Участь третьей лодки осталась загадкой для всего мира, но, похоже, только не для русских. «Суббота, первое октября в году 1881 от Рождества Христова», — перевели Крейг и Дженни небольшой отрывок из корабельного журнала, включенный в повествование об истории станции. «Господь услышал наши молитвы и смилостивился над нами. После ужасного ночного шторма, когда нам пришлось укрываться под брезентом и каждый час вычерпывать воду из лодки, наступил ясный и спокойный рассвет. Мы увидели перед собой остров. Нет, не землю, которая была пределом наших мечтаний, — лишь огромный айсберг, утыканный пещерами, в которых можно было на время укрыться от разгула стихии. В пещерах мы обнаружили тела каких-то странных морских существ, прекрасно сохранившиеся во льду. Мы находились на грани истощения после долгого путешествия по океану и не задумываясь набросились на еду. Мясо оказалось вполне съедобным и сладковатым на вкус. Слава тебе, Господи!»