Михаил Рогожин - Мой нежный убийца

Парень, оставшийся в трусах, пришел в себя и тут же схлопотал еще один удар, после чего был перенесен в салон «Вольво».

Лука вытащил из замка багажника ключи и уселся за руль. Лимон забрался на заднее сиденье. «БМВ» неторопливо выехала со стоянки. Уже на шоссе, ведущем в сторону Кифисьи, они оба рассмеялись, вспомнив про оставленного в одних трусах парня.

У ворот виллы их с нетерпением ждали Инга и Ольга. Лука не захотел входить, а вместо этого напомнил Лимону о таверне.

— Логично. Сейчас я тебе выпишу чек на остальную сумму, и лучше на время куда-нибудь сгинь, — согласился Лимон.

— Как я могу, ее же не сегодня, так завтра продадут? — возразил Лука.

— Ну, гляди, — я бы на твоем месте повременил. Нервы дороже. Ребята Ходжи могли тебя узнать.

— Я же в машине сидел. Им не до того было, — не соглашался Лука.

Лимон не стал настаивать. Он предпочитал, чтобы каждый сам учился на своих ошибках. Поэтому поднялся к себе в спальню и выписал новый чек. Отдавая его Луке, пожал его широкую руку и пожалел, что теряет надежного помощника.

— Ладно, охота — пуще неволи, — сказал он напоследок и махнул рукой.

Счастливый, Лука уехал.

— Ты же ему дал неподтвержденный чек, — услышал он за спиной голос Инги.

— А все равно воспользоваться не успеет, — не оборачиваясь, предположил Лимон и пошел в дом.

Ольга сидела возле камина, пила «Кровавую Мэри». Ее била нервная дрожь. Лимон подошел и вместо слов благодарности погладил по голове.

— Совсем как Инга, — отозвалась она.

Лимон усмехнулся, поцеловал ее в губы. Потом повернулся и обнял Ингу.

— И тебе спасибо. Глифада наша! Только зачем она нам?

— Все-таки кое-что, — уклончиво ответила та и спросила:

— Есть хочешь?

— И выпить тоже, — отозвался Лимон. Он забыл про ударенный копчик, сел на диван и взвыл от острой боли. Упал ничком на мраморный пол и долго лежал, не двигаясь. Силы оставили его. Нервное напряжение, спадая, тисками сдавливало голову. В таких случаях помогало только одно лекарство — водка.

Инга застыла над ним с фужером в руке. Лимон взял, не глядя, выпил залпом и снова уперся лбом в прохладный пол.

На следующий день все газеты вышли с сенсационными заголовками вчерашнего чрезвычайного происшествия, потрясшего Афины. В репортажах из Глифады сообщалось, что злоумышленники не только сорвали торжественное открытие курортного сезона, но и вынудили надолго закрыть наиболее престижные увеселительные заведения, поскольку подброшенные ими обезумевшие морские свинки раскидали на больших площадях огромное количество ртути. Вызванные для консультаций специалисты срочно потребовали прекратить доступ людей в рестораны, бары, дискотеки, а также отель «Посейдон» до полной очистки их помещений от мельчайших капель ртути, являющейся одним из самых страшных отравляющих веществ.

Кроме того, через газеты предупреждали всех, кто провел вчерашний вечер в ресторанах Глифады, чтобы они вызвали специальные службы для очистки их одежды и обуви от возможного ртутного загрязнения.

Особенно много уделялось внимания инциденту в комплексе «Парадиз». Туда съехались провести вечер представители правительства. В результате жена одного из депутатов отправлена в клинику с нервным стрессом, а сотруднику мэрии ртутные брызги попали в лицо.

Ниже газеты помещали не менее впечатляющие фотографии другой трагедии, уже с человеческими жертвами. Во дворике отеля «Лондон» в тот же вечер, вернее в час ночи, было расстреляно семь человек, предположительно состоявших на службе у одной из преступных группировок, возглавляемых Ходжой.

Преступник вел стрельбу с балкона из номера, в котором находились туристы из Великобритании.

Сейчас выясняется их причастность к происшедшему. По их показаниям был создан фоторобот преступника, который публиковался рядом со статьями. Фотографии самих английских туристов не попали на газетные полосы, поскольку оба были зверски избиты и отправлены в клинику.

Тут же ведущие комментаторы, политологи и депутаты возмущались правительством, при котором возможен настоящий криминальный террор.

О личности самого преступника ни в одной газете не упоминалось, зато имя Ходжи пестрело в каждой заметке.

Обо всем этом, держа в руках стопку газет, Инга рассказывала Лимону, сидя напротив его постели.

Он слушал внимательно, не перебивая. Долго всматривался в фоторобот и обиженно спросил:

— Неужели похож?