– Вариант неплохой, но… до воскресенья ждать долго, – отказался от идеи Стёпа. – Нам нужно во что бы то ни стало встретиться с комбатом уже сегодня, до исхода дня. Встретиться, сообщить, что семьи офицеров свободны, и… устранить кураторов, которые засели в батальоне.
В том, что на территории военного городка есть «кураторы», Стёпа был уверен на тысячу процентов. По-другому просто не может быть, в таких случаях «личное участие» – это основной принцип контроля.
Потом Миша набросал общую схему: периметр, штаб, узел связи, караул, казармы, автопарк, склады АТВ и ГСМ, по ходу работы комментируя особенности и делая пометки. Между делом мы договорились насчёт противогазов. У управдома стоял целый ящик этого добра, сладились поменять один противогаз на банку тушёнки. Тушенку занесём завтра, противогазы заберём сейчас. Такой бартер чрезвычайно обрадовал Иваныча, и он в качестве бонуса презентовал нам три комплекта Л-1.
– Вот спасибо, – поблагодарил Стёпа. – А то у нас «барсы» совсем без ИСЗ, даже как-то неприлично в Арсенал с ними идти.
Когда уже почти всё было готово, сверху прибежала взъерошенная Нинель (она ходила домой собирать вещи) и сообщила, что срочно требуется наше вмешательство.
* * *
Помните коридорную охотницу Любу, что терроризировала соседей по поводу еды для своих детей? Так вот, эти самые соседи сказали, что она уже вторые сутки ни к кому не пристаёт и вообще не показывается. И свёкра её примерно столько же времени никто не видел.
На стук никто не открывает… И из их квартиры пахнет мясом.
Для тех, кто запамятовал, в реалиях какого Города мы живём, могу поделиться выводом, который сразу напрашивается по итогам вот таких соседских наблюдений. В обморок падать не надо, но, судя по всем признакам, в этой квартире кого-то съели. Ну и, без вариантов, скорее всего кого-то из детей. Потому что Любу свёкор регулярно использует, она нужный человек, а от детей только одни проблемы, всё время есть просят и плачут.
– Вот чёрт, не успел! – досадливо воскликнул я.
– Что не успел? – уточнил Стёпа.
– Давно хотел зарубить этого козла! Или зарезать. Всё как-то руки не доходили.
Стёпа внимательно посмотрел на меня.
Светили, как обычно, лучиной, пламя неровное, хаотичное. Возможно, в пляшущем свете лучинки командиру показалось, что я нестабилен.
– Этот козёл её насиловал, – пояснил я. – Жрал рыбу на стороне, детям ни крошки не приносил. Голодали они. А теперь – вот такая беда…
– Ну-ну…
Постояли у двери Любиной квартиры, постучали, понюхали.
Тихо, никто не отвечает. Из квартиры действительно доносится запах наваристого мясного бульона. То есть не то чтобы слабенький такой отголосок, «вчера варили – сегодня наносит», а весьма интенсивный. Понятно, что варят прямо сейчас.
Дверь железная, открывается наружу. Управдом сходил вниз, притащил домкрат, совместными усилиями открыли за пять минут.
Вошли.
Люба жива-здорова, улыбается, вид у неё такой плывущий, как у крепко пьяной, в глазах сумасшедшее блаженство:
– У нас теперь есть еда! Всё хорошо теперь у нас…
Сытые дети спят, завернувшись в тёплые одеяла.
А в ванной – кровища, кости, мясо, требуха…
В углу валяются отрубленные кисти рук и оскаленная лохматая голова.
Нинель выбежала порычать – уж на что вроде бывалая врачиха, всякое повидала.
Меня тоже слегка замутило, попятился к выходу.
Все прочие также поспешили выйти в коридор.
– Это свёкор? – спросил я управдома.
– Он самый… Царствие небесное. Самодур был, не дай бог. Но всё равно ведь человек. Разве можно – вот так…
Перед тем как откланяться, Стёпа провел с управдомом небольшой инструктаж в формате «Людоед в вашем доме».
По этическим соображениям я опущу основные рекомендации, даденные управдому, а сразу перейду к вторичным.
– …А детей по соседям пусть разберут.
– Думаешь, без этого не обойдётся?
– Нет, не обойдётся. Дурной пример заразителен. Так что в ж… милосердие: если хочешь сохранить коммуну, придётся делать именно так.
* * *
На обратном пути мы напоролись на дружинников.
Нет, это был не патруль. Двое дружинников, как обычно, в хороших полушубках, с повязками и карабинами, клеили на подъезд какие-то бумажки.
Мы на них именно напоролись: шли без дозора, кучей, после Любы у всех смятение чувств, даже у Стёпы. Завернули за угол, и вот они, у первого подъезда, в нескольких шагах.
Вид у дружинников был мрачный, как будто они только что похоронили кого-то из близких. Покосившись на нас с неподдельным безразличием, они поздоровались с Нинелью и Андреем Фёдоровичем, доклеили свои бумажки и молча удалились.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу