Лев Пучков - Мёртвый город

Чем конкретно занимался Миша в батальоне, никто не знает, но по общему для деятельности штабных писарей алгоритму нетрудно предположить, что он готовил служебную документацию и, как художник, наверняка за время своей службы перечертил там целый вагон схем и планов.

Оставалось дело за малым: прогуляться в Уютное Местечко с парой-тройкой банок тушёнки и задушевно пообщаться с Мишей.

Звучит вроде бы просто, но, напомню, в Уютном Местечке может быть засада ДНД. Не факт, что Хозяева выгнали всех подряд на войну с «курками», да и дело принципиальное, так что есть вариант пересечься там с дружинниками. А это сейчас очень некстати. Нет у нас времени на левые перестрелки с ДНД и последующую беготню по району, нам работать надо.

Немного подискутировали, взвешивая, «идти» – «не идти». Рискнуть и взять исчерпывающую консультацию у Миши или не рисковать и составить план операции наобум?

Дискуссия не затянулась, уже на первой трети списка перечисленных аргументов вопрос решился в пользу «идти».

– Отправим вперёд Андрея Фёдоровича, к нему у ДНД претензий нет, – предложил Стёпа. – Он проведёт разведку и всё выяснит. Есть засада – вытащит Мишу на нейтральную территорию. Нет засады – сами зайдём.

На том и порешили. Митю с Геной отправили к химкомбинату оборудовать НП, Паша остался охранять наших гостей, все прочие пошли в Уютное Местечко.

Нинель увязалась с нами, хотела забрать кое-какие вещи из дома.

По дороге к Уютному Местечку мы не встретили ни один патруль.

Со стороны хлебозавода была слышна интенсивная стрельба и звуки взрывов. Мы не располагали никакой информацией о том, что там происходит, но единственный логически обоснованный мотив стрельбы был таков: «курки» пытаются отбить хлебозавод, несмотря на то что ДНД повсеместно атакует их опорные пункты. Получается, что в этом несчастном городе «курков» расплодилось так много, что у них вполне хватает сил не только обороняться, но и атаковать.

Добрались до Уютного Местечка, постояли немного за углом, выжидая, пока Андрей Фёдорович проверит, нет ли засады.

– Только зря тратим время, – проворчал чуткий Юра. – Вон какая движуха по всему городу идёт, не до нас им сейчас.

Так и оказалось. Вскоре из подъезда вышел управдом и помахал нам: заходите, гости дорогие, вспоминайте недавние деньки, когда вы были тут хозяевами.

Думаю, Миша нам и так бы помог, бесплатно, как истинный патриот своего Города. Но тушёнка и сахар всколыхнули в его душе целую бурю дружеских чувств. Точнее, в душе управдома вот это всё всколыхнулось, а Мише не оставалось ничего другого, кроме как покорно сказать:

– Чего не сделаешь для хороших людей…

Не скажу, что мы зря потратили сахар и тушёнку, но ничего принципиально нового Миша нам не открыл. Всё у них было организовано примерно так же, как в других военных городках, по общему стандарту, каким-то чудом уцелевшему после развала Союза.

Но кое-что интересное Миша нам всё же рассказал.

Например, про «мёртвую зону» перед КПП.

По боевому расчёту «при нападении на военный городок» (читай: на постоянной основе во время усиления) выставляются огневые точки на крыше КПП и крыше первой казармы. Там отличный обзор, хорошо оборудованные позиции, и два пулемётчика могут держать всю прилегающую местность. Но вот непосредственно перед воротами КПП получается «мёртвая зона» (перекрытое пространство для пулемётов).

За эту «мёртвую зону» командир регулярно якшал эНШа (начальника штаба), опасаясь, что в очередной проверочной комиссии найдётся какой-нибудь Зоркий Сокол и устроит всем подряд геноцид за этакую прореху в системе обороны объекта. Но все Зоркие Соколы со свистом пролетали мимо, в суете рыбалок и прогулок на патрульном катере по Волге никто ничего не замечал. А по-другому там огневые точки не посадишь, чтобы покрыть перекрытое пространство (пардон за тавтологию), нужно сносить к чёртовой матери забор и ворота – так что всё как было, так и осталось.

Помимо этого, Миша рассказал про офицеров, кто чем дышит и к кому на чём можно подъехать, и поведал страшную тайну о некоторых особенностях «усиления». Миша поддерживает отношения со многими военнослужащими батальона, знаком с их семьями, поэтому в курсе, что полная самоизоляция батальона… на самом деле не такая уж и полная.

У подавляющего большинства военнослужащих в городе живут родственники. И каждое воскресенье у КПП выстраивается очередь вот этих самых родственников: в этот день военным позволено недолго пообщаться с семьёй и поделиться пайком, который по инициативе комбата выдают «за усиленный вариант службы». Многие семьи военнослужащих, кстати, только этим и живут и не умерли с голоду благодаря решению комбата.