Анатолий Гончар - Рейд в ад

Я кивнул, а передавший мне карты памяти Ленька в несколько ударов расправился с теперь уже не нужными нам видеокамерами.

— Пора уходить, — Эдуард нервно взглянул на часы.

— Сейчас, — я огляделся по сторонам, — вот только экипируюсь. А вы пока этих, — я показал на деятелей СМИ, — свяжите и затолкайте так, чтобы не сразу нашли.

— Убивать не будем? — поинтересовался Эд, видимо, он не исключал такой возможности.

— Этого бы, конечно, стоило, — я кивнул на вздрогнувшего Джона. — А смысл? Да, Джон? Нет смысла? — Я подошел к нему, нагнулся и отцепил с разгрузки все еще находившийся там GPS. Включил, застыл в ожидании показаний — чтобы начать движение, следовало хотя бы приблизительно знать, где мы сейчас находимся.

Через минуту на экране появилась карта, и сразу же мелькнуло знакомое название Айбак, и находилось оно относительно недалеко от нашей точки стояния. Еще раз взглянув на экран, дабы убедиться, что у меня не глюк, я с мысленным вздохом (мне так хотелось взять его с собой) швырнул GPS под ноги и занялся собственным вооружением.

— Мужики, помогите! — я начал стаскивать наших погибших в одну кучу. Похоронить у нас все равно нет ни возможности, ни времени. Да и похорони мы их — все равно американцы раскопают. — Леня, Леха, пройдитесь по ближайшим дворам, и все дрова, что только найдете, тащите сюда, не хочу, чтобы лица наших ребят на весь мир тиражировали, — пояснил я, показывая взглядом на мертвых парней. Отправив за деревом, я собрал и положил на мертвые тела срезанные чуть раньше лоскуты кожи. Постоял над парнями, мысленно извиняясь и за их гибель, и за то, что собирался сейчас сделать. Отвезти бы ребят на Родину и похоронить как положено, но не судьба.

Почти сразу к Лехе и Леньке присоединились Геннадий с Аллой, и количество топлива над трупами быстро увеличивалась. Когда же рядом со мной стала возвышаться гора дров едва ли не с мой рост, я, повернувшись, спросил:

— Эд, зажигалка есть?

Он кивнул, все так же молча подошел к погребальному костру, опустился на одно колено. Синее пламя лизнуло тонкие ветки, запахло дымом.

Сухие дрова разгорелись быстро. Буквально через считаные мгновения вверх гигантским столбом взвилось жаркое пламя.

— Уходим, — скомандовал я. — Здесь нам делать больше нечего, надо быстрее делать ноги. По моим подсчетам, до прибытия вертолетов осталось всего-навсего минут сорок. Так что, мужики, бегом!

— Бегом так бегом, — покладисто согласился Эдуард, и мы побежали. И сразу стало понятно, что наше решение поменять выданную накануне обувь на берцы, лежавшие в приготовленных для трупов кофрах, было правильным. Эти берцы оказались на удивление легкими, а их мягкие подошвы ступали почти бесшумно. Понимая, что среди нас нет великих спортсменов, я сразу взял средний темп десятикилометрового марш-броска. Сколько нам предстояло драпать — неизвестно, но первые пять-восемь километров я рассчитывал преодолеть, не останавливаясь. Оазис с кишлаком посередине быстро закончился, изумрудная фата никому теперь уже не нужного виноградника с притиснувшимся сбоку пшеничным полем осталась далеко за спиной. Под ногами расстилалась каменистая пустошь с редкими вкраплениями уже начинающей желтеть растительности. За первые полчаса бега мы преодолели километров пять, едва ли больше. Эд со своим центнером веса бежал с трудом, Леха Рудин и я едва ли лучше, а вот Алла и все время находившийся в замыкании Леня Шпак держались отлично. Отмеренное нам время быстро истекало, и как назло нигде не находилось ни одной приличной расселины, балки, пещеры или пещерки, куда можно было хотя бы временно спрятаться. По счастью, нас никто не преследовал. И причина этого стала известна довольно скоро. Вначале по небу потянулись перистые облачка, затем налетел, поднимая тучи песка, первый порыв ветра, затем второй, третий, и вскоре пространство вокруг нас стало серым от мириадов поднятых в воздух частиц песка и мельчайшей пыли.

— Сократить расстояние! — я перешел на шаг. Теперь на какое-то время для нас главным стало не потерять друг друга. Видимость все ухудшалась.

— У, блин, как я выдохся! — рядом со мной зашагал тяжело дышащий Эдик. — Чуть не сдох!

— Немногим лучше, — желая его немного подбодрить, я сообщил ему о своем состоянии. Он бросил на меня критический взгляд, хмыкнул.

— Да ты, блин, как конь… — наверное, это следовало принять как похвалу. Я так и сделал. А Эдуард, поглазев по сторонам, высказал появившееся у него желание: