Дмитрий Дубинин - Узурпатор ниоткуда

Спасательный парашют, как известно, не всегда спасает на сто процентов. Его купол слишком мал для того, чтобы погасить скорость до сравнительно безопасной. Поэтому его обычно и используют, если стоит выбор: лепешка на земле или хотя бы перелом с вывихом.

Курт выбрал перелом. При этом не слишком сложный. При падении на джунгли он сломал берцовую кость и пришел к выводу, что легко отделался, когда к нему подошли пятеро масаев и бережно отнесли в хижину, где сноровисто наложили шину на ногу. Время, однако, терять было нельзя. И без того прошло немало дней, пока масайские охотники не позвали из ближайшей деревни Квимба зажиточного крестьянина с повозкой, запряженной тощим быком. На повозке Курта доставили в ту деревню. Дальше пошло чуть проще: раз в неделю в Квимбу приезжал автобус из городишки Мбанза-Конго. Оттуда, опираясь на клюку, Фенглер добрался до станции узкоколейки, ведущей в Браззавиль. Дальше еще легче: пассажирский поезд домчал Курта в Пуэнт-Нуар, а уж оттуда совсем просто было добраться на боте с продовольствием до «точки» в здании рузданского аэропорта, где персонал, состоящий из офицера, техника и чернокожего солдата, как раз восстанавливал уничтоженное диверсантами спутниковое оборудование.

Здесь же и выяснилось, что произошло в Руздане. Курт в принципе был готов к тому, что запущенная Кейджем машина приведет к какому-нибудь конфликту, но такого он не ожидал. На какой-то момент его просто выбила из колеи информация о том, что переворот все-таки свершился. Следующим ударом стало известие о смерти мэра. Но когда Фенглер узнал, что Контвигией теперь управляет Андре Николас Маск да Сибейра, с ним случилось нечто похожее на шок: уж к этому он точно не был готов. Надо полагать, встреча разведчика и короля все равно состоялась бы, но Энди Маск опять оказался шустрее, чем этого ожидал бывший штурман.

— «Да Сибейра», — повторил Курт с неподражаемой интонацией. — Если ты хотел подчеркнуть этим, что ты из Сибири, то я могу оценить твое остроумие. Да и вообще, я тебя недооценил… Но вот что. Пора прекращать эту клоунаду. На днях мы сворачиваемся, и я забираю тебя отсюда. Можешь оставаться пока у нас. Во дворце тебе больше нечего делать.

Я помолчал, обдумывая сказанное. Оператор, увидев на экране монитора что-то новое, вдруг произнес:

— Один кит и два дельфина. Четыреста миль. Курс прежний.

Курт грязно выругался, как обычно ругаются русские офицеры, если происходит неладное.

— Да, — сказал он. — Тебе действительно пора собираться.

— Это ты так думаешь, — ответил я спокойно. — На самом деле у меня еще остались там дела.

— Не говори чепухи, — с досадой произнес Фенглер. — Твоему так называемому царствованию осталось существовать от силы два дня.

— Но почему? Я думаю, ван Хойверт в состоянии помочь нам… Да и наш Балтазар… — я решил прикусить язык.

— Ван Хойверт… — повторил Курт. — Ты уже познакомился с этим спрутом? Признаюсь, весьма интересная личность. Чтобы сегодня белый человек в ЮАР так высоко взлетел, ему действительно надо быть очень незаурядным типом.

— Тем более. Я считаю, нам надо прислушаться к его советам и предложениям. — И я передал Курту некоторые ключевые моменты нашего разговора.

— Все это было бы хорошо и даже мило, — вздохнул Курт. — Если бы не одно «но». Знаешь, какое?

— Какое?

— Дело в том, что американцы уже на пороге. Их корабли идут сюда. События развиваются примерно так, как этого и ожидал Кейдж. Захват власти случился? Случился. Демократия попрана? Попрана. Плюс к тому же угроза жизни американских граждан, ты понимаешь, что это значит?! Это значит — конец. Кейдж все-таки выиграл. Морские пехотинцы скоро будут здесь, и все пойдет почти по изначальному плану, с той лишь разницей, что Долину Камней отдадут другой фирме. В данном случае — никакой разницы, просто другая вывеска. Но тоже на американском языке. Собирайся домой. Здесь делать больше нечего.

— И что — ничего уже нельзя сделать?

— Ничего. Если бы только у меня были доказательства, что вся эта заваруха инспирирована американцами, может быть, тогда…

— А мои слова?

— А они разве что-нибудь значат?

— А слова Ольги?

— Не смеши меня.

— Может быть, вот эта штука что-нибудь прояснит? — спросил я, протягивая Курту «портсигар».

Даже при таком освещении было видно, как изменилось лицо у Фенглера.

— Откуда у тебя эта вещь? — тихо спросил он, открыв крышку.

— Трофей, — ответил я.

— Черт возьми, я серьезно!