Сергей Донской: Туманный вирус

— Ну все, — пропыхтел он, вытирая пот со лба, — дело сделано.

Умурзаков, не поймавший даже жалкой плотвички, бросил на него взгляд, наполненный желчью.

— Дело еще и не начиналось, — процедил он, брезгливо кривя губы.

Курбатов молча смотал удочку, отцепил кормушку, наполненную раскисшей кукурузой, и закурил, отмахиваясь от докучавших комаров.

— Больше полусуток прошло, а Бабуин молчит, — продолжал нервничать Умурзаков.

Бабуином на самых верхах звали Султанбаева. За глаза, конечно. Бабуина Султанбаев не простил бы даже любимым внукам.

— Думает, — предположил Омаров, любуясь язем.

Умурзаков тоже посмотрел на рыбу.

— Долго он думает. — Ища, на ком бы выместить раздражение, он перевел взгляд на Курбатова. — Эй, лейтенант! Когда контейнеры привезешь?

Курбатов посмотрел на него тусклыми, ничего не выражающими глазами.

— Когда надо, — сказал он, — тогда и привезу.

Умурзакову захотелось достать пистолет и начать стрелять в тупую башку этого русского, пока в обойме не закончатся патроны. Стыдно было признать, но Курбатов переиграл его, навязав собственные правила игры. Поначалу предполагалось избавиться от русского летехи, как только он раздобудет контейнеры со смертоносным оружием. Однако Курбатов оказался не прост, ох, не прост. Припрятав добычу, привезенную из России, он заявил, что намерен присоединиться к двум заговорщикам на равных правах. То, что они заслуженные военачальники, его не смущало. Его вообще ничего не смущало, этого жилистого, желтоглазого парня с жестким лицом и свинцовыми глазами. Его можно было убить, но переубедить — нет. Пришлось соглашаться на его условия, потому что иначе долгие годы подготовки шли псу под хвост.

Конечно, Умурзаков с Омаровым давно обсудили и решили между собой судьбу дерзкого лейтенанта. Жить тому оставалось лишь до тех пор, пока Султанбаев не примет ультиматум. В том, что это случится, генералы не сомневались. Если бы по его вине погибли десятки тысяч соотечественников, его песенка была бы все равно спета. Хоть так, хоть этак, а Султанбаев должен был уйти со своего поста. После этого на телеэкранах появлялся идейный предводитель заговорщиков — председатель Комитета Национальной Безопасности Шухарбаев, — вводил в стране чрезвычайное положение, возлагал на себя полномочия временного правителя Казахстана и становился им пожизненно. Непосредственные организаторы переворота — генералы Омаров и Умурзаков — получали министерские портфели и кучу других хлебных должностей. Если какой-то безродный лейтенантик рассчитывал, что ему тоже что-нибудь перепадет, то он глубоко заблуждался.

Умурзаков посмотрел на Курбатова с легкой жалостью, как смотрят на без пяти минут покойника.

— Ты нам не доверяешь? — спросил он.

— Нет, — ответил Курбатов.

— Почему?

— А вы сами-то друг другу доверяете?

Генералы быстро посмотрели друг на друга и тут же отвели взгляды, словно боясь, что по глазам будут разгаданы их тайные замыслы.

— Не доверяете, — заключил за них Курбатов.

— Стыдно, Стас, — упрекнул Омаров, который уже забыл, когда в последний раз испытывал душевное стеснение. — Мы тебя в люди вывели, а ты…

— В люди я без вас вышел. Самостоятельно. — Резкие черты Курбатова обострились еще сильнее.

— Без нас ты в бандиты вышел, — подключился Умурзаков. — А благодаря нам офицером стал.

— Ты нам как сын родной, — соврал, не моргнув глазом, Омаров.

Лицо Курбатова перекосило внезапной судорогой, он резко отвернулся и глухо произнес:

— Давайте без лирики. У меня условие.

— Как? — воскликнули генералы слаженным дуэтом.

— Еще одно? — закончил общую мысль Омаров.

— Распылять «Кровь Сатаны» буду я, — заявил Курбатов.

— Ты когда-нибудь управлял самолетом? — недоверчиво поинтересовался Умурзаков.

— Самолет для распыления устроен чуть сложнее мотоцикла. Я закончил курсы и получил удостоверение пилота-любителя. — Говоря это, Курбатов по-прежнему не оборачивался. — Это будет несложно. Ведь силы ПВО не станут атаковать мой самолет, верно?

— Верно-то верно, — буркнул Умурзаков. — Но мы не собираемся распылять бактерии над Астаной.

Курбатов пожал плечами. Он уже подавил вспышку ярости, ослепившую его, когда казахи сравнили его со своим родным сыном. Он повернулся к генералам.

— Я убежден, что Султанбаев будет упорствовать, — сказал он. — В этом случае придется прибегнуть к крайним мерам. Когда передохнет половина населения столицы, деваться ему будет некуда. Уйдет, как миленький.