Анатолий Ромов - Тень чужака

Примерно через час Танук проснулся. Сел, встряхнул головой. Посмотрел на часы.

— Все, сэр. Выспался.

— У вас есть еще полчаса.

— Спасибо. Лучше будет, если вы проснетесь раньше. Ложитесь.

Последовав его совету, Шутов лег, сунув под голову рюкзак. Он специально лег так, чтобы ветер дул в спину. Но это не помогало. Порывы холодного воздуха пробивали и куртку, и свитер. К тому же бревна теперь скрипели под самым ухом. Все же в конце концов ему удалось кое-как задремать.

Разбудило его прикосновение ладони. Открыв глаза, увидел Танука.

— Приближаемся к Колпину. Если хотим сойти у Грин-кемпа, надо готовиться. Учтите, плотогоны проснулись. Будут выруливать.

— Учту. — Усевшись, всмотрелся в темноту. — Спасибо, Танук. Думаю, надо начинать раздеваться. Так, чтобы плотогоны не заметили.

— Плотогоны не заметят. Темно.

К моменту, когда плот у Колпина острова вошел в левую протоку, они успели раздеться. Все, что могло промокнуть, спрятали в мешки. Некоторое время, присев на корточки в одних плавках, следили за уходящим назад берегом. Как только остров остался позади, скользнули в воду.

Выгребать приходилось одной рукой. Вторая была занята мешком. Вода была настолько холодна, что казалось — тело ошпарило. Пока Шутов преодолевал течение, плот исчез в темноте. Некоторое время, выгребая против стремнины, подумал: можно и не выплыть. Почти тут же, ткнувшись во что-то головой, понял: камыш. Встав, сразу же зашел в заросли. Услышав треск, увидел ярдах в десяти от себя Танука. Инуит махнул ему рукой. Показал: идем к берегу.

Выйдя на берег, сели рядом на корточки. Его и Танука трясла холодная дрожь. Открыв в темноте мешок, нащупал бутылку с виски, бумажные стаканы. Протянул стакан Тануку:

— Держите. — Открыв бутылку, разлил виски по стаканам. — Выпить надо сразу. Весь стакан.

Выпив, почувствовал: по телу расходится тепло. Посмотрел на Танука:

— Вы в порядке?

— Да, сэр. Надо скорей одеться.

Они оделись. Взяв один из резиновых мешков, Шутов положил в него термос с кофе, несколько бутербродов. Протянул Тануку:

— Ваш. Здесь кофе и бутерброды. Сидеть будем в разных местах. Может, долго. Идемте. На месте я все объясню.

Бесшумно пройдя сквозь кустарник, остановились. Вглядевшись, понял: они на верном пути. Шепнул на ухо Тануку:

— Грин-кемп хорошо знаете?

— Хорошо.

— Сейчас там никого нет. Ник уехал в Анкоридж. Наташа на время перебралась в другое место. Думаю, не нужно объяснять почему. Грин-кемп в последнее время кого-то очень интересует. Вот мы и подождем этих людей.

— Вы имеете в виду Стевенсона?

— В основном. Но не исключено, что придет кто-то еще.

Постояв и убедившись, что все тихо, кивнул Тануку: идем. Двинувшись вдоль берега, ярдов через пятьдесят показал: достаем оружие. Они шли с пистолетами, взятыми на изготовку. Изредка останавливались. После одного из таких проходов Шутов увидел: они стоят у дальнего сруба — того самого, возле которого на него напал Варяг. Дождавшись, пока идущий чуть сзади Танук остановился рядом, шепнул:

— Засаду сделаем в срубах. Я буду сидеть в том, что ближе всех к дому Улановых. У причала. Знаете этот сруб?

— Знаю.

— За этим срубом, если смотреть в сторону тайги, стоят еще два. Вы пойдете в дальний. Оттуда легче просматривать отходы. Учтите: по рации будем связываться только в самых крайних случаях. Ваша задача — сидеть и наблюдать. Сообщать мне о появлении любого человека. Любого, кто бы он ни был, свой или чужой. И ждать моего вызова. Без моего вызова ничего не предпринимать. Все ясно?

— Да, сэр.

Подойдя к пригорку, оба встали в тени ближнего сруба. Шутов посмотрел на причал. У деревянного мола была ошвартована лишь алюминиевая лодка Улановых — та самая, которую когда-то увел Гусь. Это означало, что в Грин-кемпе, если не считать перешедшей в сторожку Наташи, сейчас в самом деле никого нет.

Облака, закрывавшие месяц, на короткое время поредели. Местность осветилась, но ненадолго. Ветер снова нагнал тучи. Выждав, Шутов сказал:

— Давайте в свой сруб. Я буду здесь. Помните насчет связи. Рацией можно пользоваться только в самом крайнем случае. Все.

Кивнув, Танук исчез в темноте. Прислушавшись к ветру, который вызывал звуки везде, где можно, — в ветках, в камышах, под крышей сруба, — Шутов подошел к двери. Прежде чем войти, минуты три ползал около входа на четвереньках. Он искал лом и наконец нашел его. Стальной шкворень лежал там, где его бросил Гусь, перед тем как выпустить очередь в сторону пригорка.